Страница 92 из 98
-Так вот, одной прекрасной лунной ночью, после окончания бала, когда гости расположились в многочисленных спальнях и барах замка, я бродила в одиночестве по острову. На нём есть целая сеть прогулочных дорожек, правда не с той стороны, где была ты. Вышла к океану и увидела Романа сидящим на песке, в одних только светлых льняных штанах. Он сидел лицом к океану, водрузив руки на колени. Я тогда не знала, что это он. В смысле, даже не догадывалась, что этот полуголый красавец - создатель Игры. Думала, что он один из гостей. На балу он появляется редко, но всегда в маске и длинном балахоне, который прячет очертания фигуры. Причём стоит в нише на постаменте, в полумраке, мастерски подсвеченный для большего эффекта, и говорит оттуда. Как раз для того прячется, чтобы множество прибывших гостей не доставали его. Особенно женщины. Представь себе, что там происходило бы, знай все эти участницы Игры, кто он такой. Да они бы глотки друг другу перегрызли в попытках его отхватить. А он такой товарищ... Если женщине не может доверять, она ему чуть ли не противна. Охотниц за миллионерами он презирает. И тяготится женским вниманием, если считает, что в нём видят прежде всего тугой кошелёк. Не умеет получать удовольствие от пользования этими особами. Точнее, разучился. А может толком и не умел никогда.
Он услышал шорох моих шагов по песку и обернулся. Встал, заинтересованно посмотрел на меня, поздоровался. Спросил, как мне бал. Мы разговорились. Он был немногословен, больше слушал. Вообще он разговорчивый, но не сразу. Не тогда, когда собирает информацию, скажем так. В отличии, например, от Евгена, который больше пытается угадывать, какая ты, чем слушать. Это его "Я вижу, я вам не нравлюсь" - это кокетство в меньшей степени, в большей - именно угадывание. А Роман любит задавать вопросы. Кстати, во время общения с тобой, Евген как раз пытался изобразить его. Представляю, какая комедия.
Люси улыбнулась. Я тоже, вспомнив ту ночь.
- В общем, слово за слово, и мы прогуляли и проболтали на берегу океана до самого рассвета. Нам было просто хорошо. Это так ценно... Когда с человеком просто хорошо...
- Да, я понимаю, о чём ты, - тихо сказала я.
- Потом мы пару раз встретились в Москве, сходили в театр на премьеру, погуляли по Московскому зоопарку, посидели в кафе. И как-то так потихоньку всё завязалось, что в итоге я едва не перебралась на остров, где, как он говорил, у него было много работы. Он признался мне в том, кто он только тогда, когда я уже сама догадавшись, задала ему прямой вопрос. Дело в том, что Роман - не врёт. Он подбивает врать других, если это нужно, а сам умалчивает или меняет тему, но не врёт. Поэтому прямые вопросы - лучший способ его узнать. Если он, конечно, пожелает на них отвечать.
А потом мы стали по сути вместе жить. И как-то так я вдруг поняла, что мои финансовые достижения, все эти приобретения, которыми я так гордилась, для него - сущая ерунда. Одна его яхта в Италии стоила намного больше, чем вся моя недвижимость на тот момент. Я поняла, что для него моя работа - по сути баловство. И ещё поняла, что он мне очень близок, но я не люблю. Всё строилось вокруг Игры, это дело его жизни, он посвятил ему почти двадцать лет, а мне отводилась роль хранительницы очага, а я не создана для этого. Этот образ жизни угнетал меня. Он совершенно не подходил моей деятельной и амбициозной натуре. Мне нужно было добиваться и достигать, а с ним я могла только плестись где-то в конце и вся моя работа воспринималась им, едва ли не как женская блажь. Знаешь, вроде того, как "Ну хочет она быть певицей или актрисой, ну пусть поёт и играет, главное, чтобы это не мешало семейным отношениям". А мне нужна была независимость. Собственные успехи. Понимаешь?
- Не очень, если честно, - вздохнув, сказала я. - Если ты хотела семейный очаг, любви и детей, то что тебя не устроило в ваших отношениях с Романом?
- Про семейный очаг я поняла тогда, что погорячилась. Совершенно точно не так себе его представляла. Он не ограничивает свободу, но фактически ему нужна именно такая девочка-девочка в отношениях, понимаешь? Вот он - большой и сильный и у него тыл. А тыл - это я. А я не тыл, я фронт. Понимаешь?
- Да, думаю понимаю.
- Детей мы не планировали. Предохранялись. Насколько я его понимаю, он хочет наследников его громадной империи, да и просто очень хочет быть отцом, но если я начну сейчас рожать, то где будут мои бизнесы? Так я думала тогда. И мне было страшно, Юля. Он патриархальный мужчина, Юля. Хочешь-не хочешь, а всё равно ты слабая, потому что слабее. А я вообще никого не знаю из людей его так или иначе окружающих, кто его не слабее. Я не про физическую силу, разумеется.
- Да, я понимаю.
- Ты сама на себе ощутила его отношение. Холит, лелеет, пылинки сдувает. Казалось бы - мечта. Но ты понимаешь, какая штука - мне это не надо... было.
Она помолчала. Я не осмелилась что-нибудь сказать, просто ждала.
- В общем, мы стали бодаться. Ссориться. Ссор стало так много, что это было уже просто невыносимо. Вроде как и подходим друг другу и не подходим. Очень уж большой разрыв в статусах, да и люди мы такие, привыкли быть одними. Тут надо уметь сглаживать, быть гибкой, а я, понимаешь, какая штука, на тот момент вообще этого не умела вне Клуба, я имею в виду именно в личных отношениях, когда человек важен. Я как раз из-за того, что он был важен становилась очень не гибкой и бодалась с ним, отстаивая себя с ним. В общем, пару раз между нами возникло такое сильное охлаждение, что мы по сути разрывали отношения. Но потом снова встречались, грелись друг об друга и оттаивали. Да и работали мы вместе уже к тому моменту. Вся эта организация балов была на мне. Он подарил мне на день рождения яхту, да-да, ту самую, что ты видела, нанял персонал - летай в Суву и плавай на остров, когда хочешь. Чтобы не зависеть от него. Вроде как ключи от квартиры. На этом острове, чтобы ты знала, так просто не высадишься - стрелять начнут, там под охраной всё. А на моей яхте при соблюдении ряда условий типа позывного и сменяющегося пароля, туда можно приплыть хоть глубокой ночью... Молодой человек! - подняв руку, обратилась она к официанту, - Можно вас?