Богатый, сильный, одинокий

Он встал с кровати, оставив жаждущую мокрую припухшую щель в ожидании, расстегнул ремень, затем ширинку джинсов, небрежно стянул их с себя и швырнул в сторону. Член его, крупный, немного кривой торчал в метре от меня и я поняла, что ещё немного и подамся губами к нему, так, что станет заметно, как хочу я обхватить его губами и не отдать другой... Но его планы были иными. Властно, без церемоний, он водрузил свою могучую ладонь на поясницу девушки, заставив её ещё сильнее оттопырить попу, лизнул пальцы, скользнул ими по её припухшей от возбуждения киске, намочив так, что они заблестели, а после обмазал этой смесью своей слюны и её сока свой член и без церемоний вошёл в неё. Она всхлипнула от удовольствия, сладко застонала и часто задышала. А он, будто счёл это ритмом и принялся двигаться в неё всё быстрее и быстрее. Он так ярко и так ритмично трахал её, что она только благодарно стонала, изгибаясь дугой, и просила ещё. Мне казалось, что я сижу в луже, казалось, что сердце моё вот-вот выскочит из груди, казалось, что от этого дикого возбуждения я просто сойду с ума. Он менял её дырочки, хлюпал её киской, хватался пальцами за её рот, а она жадно облизывала их, подмахивала ему задом и сладко стонала от наслаждения.

Я просто не могла больше это терпеть. За весь день желание секса, постоянно какое-то дикое, мощное, всеобъемлющее, и постоянно неудовлетворённое стало мучительным, я едва ли не кончала от перевозбуждения, но не кончала и это уже было даже болезненным. Я хотела хотя бы просто свести ноги вместе, но эти отвратительные ремни держали меня крепко и всё, что я могла стонать и ёрзать на месте.

Наконец я оторвала взгляд от занимающейся сексом пары, потому что было уже просто невыносимо и тут... я быстро ощутила, что впечатление, будто до меня никому тут нет дела - великое заблуждение.

- Смотри, - сказал он, стремительно оказавшись рядом со мной, схватив меня за волосы и приподняв мою голову. – Смотри. Не смей отводить взгляд.

От него так пахло - чуть терпко, чуть сладко, с примесью древесных и хвойных нот едва заметного мужского парфюма... Я ничего уже толком не соображала...

- Трахни меня, - хрипло застонала я. – Трахни меня…

Я умоляла его, слёзы катились по моим щекам, щёки горели, я хотела его так, как не хотела ранее никого… - Пожалуйста… пожалуйста, войди в меня, проникни в меня, умоляю тебя…

- Я трахну тебя, - сказал он, нежно проведя грубой ладонью по моей щеке, чуть зацепив и оттопырив пальцем от которого пахло её соком мою нижнюю губу... - И даже дам тебе четыреста тысяч евро. А ты... ты подпишешь бумаги, которые я тебе дам, и подтвердишь то, что там написано в суде. Эта сука получит своё.

"Да, я согласна!" - кричало моё жаждущее секса тело, - "Согласна!"- кричало оно…

Но тут я увидела его взгляд... Холодный взгляд нильского крокодила в человеческом, в мужском обличье и что-то перемкнуло во мне вопреки этому даже не желанию уже секса, а желанию просто избавиться от невыносимого зуда лишённого возможности чесаться чесоточного больного...

Именно когда я увидела этот его обращённый ко мне взгляд, именно в этот момент я почему-то вдруг вспомнила одну вещь…

Нет-нет, не щедрость Люси в ЦУМе, не уют её квартиры, ни умелые руки Жана, которого пригласила она для меня и даже не её приглашение полететь на Остров вместе...

Я вспомнила, как она обняла меня, как гладила по спине и шептала «Всё хорошо... всё хорошо"...

И я сказала «НЕТ». Я сказала это так чётко и так твёрдо, что даже сама удивилась.

Он внимательно посмотрел на меня, отошёл на шаг, чуть развёл руки в стороны и… хлопнул в ладони. Затем ещё. И ещё. И под его редкие аплодисменты зажёгся в комнате яркий свет и вошли в неё все участники представления, а последней – нежно улыбающаяся мне Люси.

Я покачала головой и хрипло произнесла:

- Знаешь... если ты не обеспечишь мне секс в течение пары часов – я заставлю тебя саму трахнуть меня.

Она тихо засмеялась.

- Обещаю тебе, Бельчонок, секса у тебя отныне будет столько, сколько ты захочешь.