Страница 74 из 76
Ида невольно рассмеялась.
Темная фигура вперила в Иду ненавидящие искры глаз. Он ждал, когда Ида перестанет заливаться, когда ее сердце охватит ужас от сознания того, что она натворила. Но Ида продолжала хохотать.
Колдун казался ей не просто чужим здесь. Он был ходячим недоразумением, шуткой природы.
Тварь надсадно взвизгнула нечеловеческим голосом. Присев и растопырив кривые когти-пальцы, бросилась на Иду. Все его лицо под капюшоном превратилось в жуткую, острозубую как у пираньи пасть.
Ида хотела отскочить, но вдруг поняла, что может летать. Руки стали крыльями, за спиной распустился хвост.
«Я птица!»
Ида взмыла к небу. Чудовище рвануло за ней, оставляя в воздухе черный дымчатый шлейф. Полет стоил ему громадных усилий и больше напоминал бросок змеи.
Маленькая и быстрая, Ида легко увернулась от его лап. Описав в воздухе петлю, пронеслась сквозь ветви яблони, в которые преследователь врезался с треском и рычанием.
Ида знала, что его надо гонять. Это ее мир. И очень скоро этот мир найдет способ управиться с омерзительным гостем.
Ида залетела в форточку, и услышала позади звон стекла и треск оконной рамы. Чудище карабкалось на четвереньках, опрокидывая стулья и громя посуду.
В комнате Иды оно разметало ее детские книжки и рисунки, сломало столик, получая от этого явное наслаждение. Но птичка упорхнула в окно.
Кружа высоко над землей, Ида увидела, как на шиферную крышу дома выползли черные лохмотья.
Враг обессиливал. Даже такой полет как в первый раз был ему уже невмоготу. Он бросился вверх, окутанный черными клубами. Ида заметила, как солнечный свет опаляет его одеяния и мертвую кожу. Зубы бессильно клацнули. Чудовище выгнулось всем телом, и не дотянув до Иды нескольких метров, дымясь и клокоча, камнем полетело вниз.
Оно валялось на земле, как черный раздавленный жук. На несколько секунд Иде показалось, что враг мертв, но тот зашевелился и, даже не пытаясь встать на ноги, начал жалко сворачиваться, пряча лицо от сжигающих лучей.
Теперь бояться его было нечего. Ида спустилась на землю, приняв свой обычный человеческий облик.
Мир вокруг начал сужаться. Он становился все ярче и принимал очертания куполообразной огненной клетки.
Через минуту Ида стояла посреди сумеречной каменистой равнины, а перед ней в центре пылающей клетки, в черном изодранном плаще, покрытый ожогами, лежал беспомощный, дряхлый старик. Он тяжело и хрипло дышал, роняя изо рта капли темной крови. Его единственный глаз смотрел на Иду ошарашенно, боясь и не желая верить в то, что произошло.
– Ты больше не будешь убивать, – тихо пообещала Ида.
Колдун хотел приподняться. Не смог. Со стоном уткнулся лицом в камень и закрыл глаз в смертельном изнеможении.
Ида оставила его посреди голой пустыни.
Эфемерный мир взорвался миллионами осколков, как огромный, упавший на пол елочный шар.
«Вот и все!», – подумала Ида.
Она улыбалась, глядя в белый потолок.
Больничная палата. Капельница.
«Я… в реанимации?»
Ида перевела взгляд на стену, увидела кнопку вызова и, подумав, нажала ее.
Вскоре она узнала, что полдня провела без сознания. Никто не имел понятия, что с ней произошло. Единственной травмой оказалась крохотная ранка на груди, которая, по словам врача, могла бы стоить ей жизни, если бы чудеснейшим образом не затянулась сама.
– Колотая рана, пять сантиметров в левое предсердие, да еще сквозь легкое, – говорил, разводя руками, молодой доктор в очках. – Нас сперва поразило, что совершенно нет кровотечения. А потом и вовсе… Магия!
Ида прикидывала, на какие трюки пришлось пойти Розенкройцерам, чтобы не навлечь подозрений.
«Инсценировка, гипноз, подкуп?»
Она почувствовала, что не очень-то хочет думать о них. Ей хотелось увидеть Андрея.
Как только Андрей вошел, Ида поняла, чего ему стоило прожить последние несколько часов. Память о встрече с Орденом, как и обещал Винтер, начисто стерлась из его головы. Но был ли смысл скрывать от него что-то теперь?
«Все равно не поверит», – подумала Ида.
Она рассказала ему все.
Андрей слушал внимательно, хотя, конечно же, не верил, думая, что наркоз произвел на Иду слишком сильное действие.
– И все?
– Все.
– Да… Здорово!
Он вздохнул и опустил глаза, не смея пошутить над этой причудливо-безумной сказкой.
– А ты ему реально поверила? Ну, в то, что бог… такой?