Страница 6 из 12
Перед лицом внешней угрозы эллинам, проживающим между реками Герм и Меандр, требовалась определенная консолидация. И казалось, что проблема будет решена созданием Панионийского союза. В это объединение сначала вошло двенадцать ионийских городов, а затем к ним присоединилась Смирна. Но произошло это только после того, как город захватили колофоняне.
Главным культовым и политическим центром нового союза стал Панионий, где находился алтарь бога Посейдона: «Панионий – священная местность на Микале, на северной стороне мыса, посвященная ионийским союзом Посейдону Геликонию. Микале – мыс, выдающийся на запад по направлению к Самосу. Сюда собираются из городов ионяне на праздник, названный ими Паниониями» (Herod. I, 148). Исключительное значение Паниония для ионийцев отмечает и Павсаний: «Здесь лежал город Гелика и самая высшая святыня ионян – храм Посейдона Геликония» (VII, 24, 3). Сегодня от святилища практически ничего не осталось, за исключением нескольких ступеней булевтериона. Развалины Паниония находятся около небольшого турецкого городка Гюзельчамлы.
Некоторые подробности исполнения религиозных обрядов в святилище сообщает Страбон: «Первый пункт на побережье – это Панионий, лежащий в 3 стадиях над морем, где справляются Панионии – общий праздник ионийцев – и совершаются жертвоприношения в честь Посидона Геликонского. Жрецами при жертвоприношениях являются приенцы» (XIV, 4, 20). Как видим, граждане Приены удостоились очень высокой чести. Почему так произошло, сказать трудно, хотя не исключено, что свою роль сыграл и тот фактор, что Приена находится недалеко от святилища, прямо по другую сторону горного хребта. В отличие от Паниония, этот город хорошо сохранился. Развалины Приены лежат на террасах южных отрогов горы Микале и заросли соснами, но, тем не менее, производят сильнейшее впечатление. Город был перестроен по системе Гипподама из Милета и имеет четкую планировку, а на самой вершине скалы, возвышающийся над Приеной, находится городской акрополь. Правда, большинство построек относится к эллинистическому периоду.
Был в Приене и свой мудрец по имени Биант. Именно ему Цицерон приписывает знаменитую фразу «Все свое ношу с собой» (Parad. Stoic. I, 1). Как рассказывает римский оратор, когда Приена была захвачена врагами, то ее граждане спешно покидали город, вынося свое имущество. И только Биант шел с пустыми руками, а на совет соседей взять с собой что-либо ценное ответил той самой фразой, что сохранилась в веках. Впрочем, Диоген Лаэртский ни о чем подобном в жизни Бианта не упоминает, а похожую историю рассказывает о философе Стильпоне из Мегар (II, 11). Но как бы там не было, а именно Биант считался первым среди семи мудрецов Древней Греции. Недаром Диоген Лаэртский, ссылаясь на философа Гераклита Эфесского, написал: «Был в Приене Биант, сын Тевтама, в котором больше толку, чем в других» (I, 5). Но о Приене достаточно.
Первым и, очевидно, последним масштабным предприятием Панионийского союза, когда его участники единым фронтом выступили против общего врага, была Мелийская война. Двенадцать ионийских городов против карийского города Мелии, расположенного на мысе Микале. В результате войны Мелия была разрушена, а ее население перебито или изгнано. Случилось это, по мнению М.Ю. Лаптевой, не позднее VIII в. до н. э.
В целом же, как военная организация, Панионийский союз оказался недееспособным, что со всей очевидностью и проявилось во время Греко-персидских войн.
К северу от Ионии находилась Эолида. Здесь обосновались эолийцы, которые согласно легендарной традиции, как и ионийцы, происходили от фессалийского царя Эллина. Но если у ионийцев родоначальником был Ион, то у эолийцев прародителем считался его брат Эол. Впрочем, между двумя народами было много общего, даже количество городов, основанных эолийцами в Малой Азии, соответствовало числу ионийских городов: «Города эолийские следующие: Кима, называемая Фриконидой, Ларисы, Неон Тихос, Темнос, Килла, Нотий, Эгироесса, Питана, Эгеи, Мирина, Гриния. Эти одиннадцать городов эолийцев первоначальные; один из эолийских городов, Смирна, отнят у них ионянами; эолийских городов на материке было двенадцать. Эолийцам пришлось занять страну, хотя более плодородную, нежели ионянам, но не со столь благодатным климатом…
Таковы эолийские города на суше; мы не считаем еще эолийцев, живущих на горе Иде и стоящих особо. Из городов, лежащих на островах, пять находятся на Лесбосе; жители тамошнего шестого города – Арисбу – обращены в рабство мефимнейцами, несмотря на единство происхождения; один город находится на Тенедосе и один – на так называемых “Ста островах”» (Herod. I, 149). Под «Ста островами» Геродот подразумевает множество небольших островков между Лесбосом и материком. Примечательно, что Магнесию на Мандре Страбон также относит к эолийским городам: «Первый город после Эфеса – это эолийская Магнесия, так называемая Магнесия на Меандре, так как она лежит вблизи этой реки» (XIV, I, 39). Между эолийцами и ионийцами периодически вспыхивали войны, о чем свидетельствует борьба за Смирну.
Достижения эолийцев не были столь впечатляющими, как у их южных соседей, однако именно на Лесбосе в VII–VI вв. до нашей эры появляется целая плеяда блестящих поэтов. Имена Сапфо, Ариона и Алкея были известны всему эллинскому миру.
Самой большой бедой малоазийских греков было то, что они не могли объединиться перед лицом внешней угрозы. Но проблема была не только во взаимоотношениях эолийцев с ионийцами. Панионийский союз со временем превратился в чисто религиозную организацию, и не мог решать вставших перед ним глобальных задач. С востока надвигалась буря, и шансов устоять перед ней у эллинов Малой Азии практически не было.
2. Крез, сын Алиатта, против Кира, сына Камбиза. 547 г. до н. э
Богат и славен царь Лидии Крез, сын Алиатта. Раскинулись его владения от берегов Эгейского моря до реки Галис, разделяющий Анатолийский полуостров на две части. На обширных равнинах Лидии пасутся огромные табуны лошадей, бродят отары овец, а крестьяне возделывают плодородные поля, наполняя урожаем царские хранилища для зерна. Купеческие караваны с запада на восток и с востока на запад идут по землям Креза. С каждым днем богатеет его казна, нескончаемыми ручейками течет в нее золотой песок из золотоносной реки Пактол. Подвалы царского дворца набиты неместными сокровищами, но их не становится меньшее, наоборот, лишь увеличивается богатство сына Алиатта.
Множество народов подчинил себе Крез, имена побежденных ласкают слух грозного владыки. Его воины сильны и непобедимы, а знаменитая лидийская конница наводит ужас на врагов царя. Но не только силою своего воинства и богатством знаменит лидийский царь, славится он и необычайным благочестием. В Дельфы, Додону, Дидим и другие достославные святилища посылает Крез богатейшие дары, вызывая изумление эллинов. Царь чтит богов и рассчитывает на их милости.
Но все же тревожно на душе у Креза, ибо предстоит принять ему судьбоносное решение, способное изменить судьбу Ойкумены – идти или не идти войной на персидского царя Кира?
История Лидийского царства нам в основном известна из полулегендарных рассказов Геродота. Немного информации можно найти в трудах Страбона и Павсания, а также в художественных произведениях некоторых античных авторов. Особенно восхищала их столица Лидии Сарды. В наши дни от былого великолепия осталось немного, это в основном постройки римского и византийского периода. Но если отойти в сторону от шоссе, то мы увидим остатки одного из самых величественных сооружений эпохи Греко-персидских войн – храма Артемиды, построенного царем Крезом. Уцелели две ионические колонны и остатки каменных стен. К востоку от святилища возвышается скала, на которой находился неприступный акрополь. «Взгляни туда, вон на ту твердыню, что обнесена тройной стеной. Это – Сарды» – так писал об этом городе Лукиан Самосатский[9]. Геродот обращает внимание на другой аспект: «Достопримечательностей, заслуживающих описания, каковые имеются в других странах, в Лидии нет, за исключением золотого песка, который вода несет с Тмола» (I, 93). Для «отца истории» лидийцы – это люди, «занимающие страну благодатную и владеющие множеством денег» (V, 49).
9
Лукиан Самосатский. Харон, или Наблюдатели.9.