Блондинки с Терры

и никогда не знаешь, где тебе

на голову упадёт кирпич…»

 А.Пехов. "Пересмешник"

Катя

Бесконечная тропа между валунами, как же она надоела. В горку было идти уже не так легко, поэтому двигались мы чуть медленней. Как сказали проводники, у дроу есть выходы вровень с долиной, но они тщательно охраняются, так как являются чем-то вроде городских трасс и торговых путей. Люди их хоть и не очень любят, но торговлю ведут, а до не давнего времени и орки, в отличие гномов. И даже светлые не чурались вести дела, но только через человеческих посредников. Ведь по сути, был ни шаткий, ни валкий мир. Ключевое слово был. И теперь мы, как воры лезли через чердак. Меня мучили подозрения на счет новых знакомых, но ребята были в них так уверены, что я махнула рукой. Они же давно знакомы, а в нашем состоянии любой камень и куст можно проверять на наличие засады. Мания преследования. Хоть разумом я и забила на них, но сердце было не на месте, спалось хуже, и настроение было так себе. Еще и погода портилась – над горами висели тяжелые свинцовые тучи, скрывая в себе белоснежные пики и обещая холодный продолжительный душ, если в ближайшее время мы не доберемся до нужной пещеры. Парням было явно тяжелее, они несли на себе еще и нашу добычу – несколько тушек зайцев и птичек, похожих на помесь куропатки с тетеревом, хотя это вроде одно семейство. Начал накрапывать дождик, мы ускорились. Тропа под ногами становилась скользкой. Дождик усилился, когда впереди замаячил зев пещеры, последние метры мы уже преодолевали через горный ручеек, грозивший смыть нас к едрене-фене. Ввалившись в спасительную темноту, попадали на пол. Но отдышавшись, поняли, что он чертовски холодный и развели бурную деятельность. Сначала я запустила пару светляков для освещения. Молодец, расту, умею управлять малыми силами. Мне на откуп отдали и дрова просушить, и, соответственно, костер развести. Это замечательная тренировка ‒ сушить не подпалив, очень сложно, для меня. Тоненькие нити нужно подкручивать так, что бы нагреть, но не разжечь, дать просохнуть, а не заставить тлеть. Втихаря я также подсушила обувь себе и ребятам, но не этим двоим, не фиг знать им мой уровень владения магией. Ну и место где сидела, тоже подогрела. Клево, в лесу я так еще не могла. Но в лесу было опасно, слишком древесины много вокруг, а тут камень и дождь как из ведра на улице. Мужчины галантно распределили дежурства между собой, и поэтому я наевшаяся и согревшаяся, пристроив руку Бена, как подушку, провалилась в сон. Проснулась лишь на пару мгновений, когда моя «импровизированная» подушка ушла на дежурство, пришлось сумочку подсунуть под голову и, перевернувшись на другой бок, снова отправиться в царство Морфея. Света в сон больше не приходила. А жалко. Я бы с радостью пообщалась с любимой подругой.

Утро порадовало затекшими на каменном полу мышцами и легким першением в горле. Но горячий отвар избавил от второго, а путь в кромешной темноте от первого. Ну не такая уж она и кромешная была – мои светляки всегда со мной. Удобно. Не гаснут, не сгорают, батарейки не нужны – я сама себе батарейка. Следующие дни пути определялись скорее по внутренним или как у нас на родине говорят – «биологическим» часам. Так как топали мы, то вниз, то вверх, то вправо, то влево, но вокруг только голые стены и темнота. И припрятанные нашими новыми товарищами дровишки в нишах. Продуманные и запасливые оказались мальчики, но судя по всему, они тут давно и надолго, вот и обустроили свой быт как могли. Тяжелее всего было уничтожать следы нашего пребывания. Сжечь все отходы легко, но вот спрятать черный след от костра и кучку золы дело неблагодарное.

На «четвертый» день нашего блуждания по пещере, я проснулась и поняла, что ограничена в движениях. Руки в каких-то странных наручниках, ноги связаны так, что максимум можно сделать шаг. И голова тяжелая, как с похмелья. Попытка зажечь огонек не удалась, переключилась на магическое зрение и поняла, что браслетики не простые, не дают близко нити подтянуть, хотя если сильно сконцентрироваться, то можно. Когда тыковка болеть перестанет.

‒ Эй, народ, что за несмешные шутки?

Сначала ответом было эхо, потом замерцал свет факела и послышался смешок.

‒ Смотри, сильна девка – первая очнулась.

А я разглядела, где нахожусь. Это явно была не та пещера, в которой мы останавливались на ночлег. Это была камера. Тюремная камера! С решетками, парой лежанок, «отхожим местом», и полностью являющаяся каменным мешком. Ты, Катюша, хотела попасть к темным – ты и попала. По полной. Попытка подняться оказалась провальной, света было мало, но хваленое эльфийское зрение помогло разглядеть и то, что в камере я была не одна, и даже узлы, плюнув на выяснение обстоятельств у владельца факела, занялась сначала веревками. Пальцы стерла до крови, но развязала всех четверых. Ребята начали приходить в себя, когда я уже ходила по камере, разминая ноги и руки, и судорожно думала, что нам грозит. Когда очнулся Химик и недосчитался старых друзей, то не нашел слов. А вот мы с Галой нашли.

‒ Их либо убили там на месте, но зачем? Либо…

‒ Либо они предатели, ‒ перебила я ее. ‒ Как я и говорила, ‒ с укоризной посмотрела на Иллора.

‒ Тогда понятно, почему не было ловушек и все было готово к ночлегам. Но они же светлые, почему? ‒ удивился Бенджи.

‒ Почему? ‒ раздался сердитый голос, кажется Эльгинода, а факел начал подплывать ближе, освещая коридор, своего носителя, пока, наконец, не был воткнут напротив нашей камеры. ‒ Ты спрашиваешь, почему мы, светлые, сдали вас темным? Предали своих?