Страница 14 из 35
Поможет нам соединить
Рубахи плоть
(Непесня)
Сдавленное хихиканье отвлекло от бесплодных попыток соскрести с хламиды хоть одно пятнышко. Я вскинулась, но недостаточно проворно. Три физиономии, подглядывавшие за моими кулинарными потугами, разом исчезли из поля зрения. Зато хихиканье стало громче и, по мере удаления от каморки, становилось все наглее и звонче. Разозлилась и я. Бросилась вслед насмешникам. Они же удирали со всех ног, и поймать хотя бы одного, казалось, не представляется возможным. Ну, тогда хотя бы напугаю. Я свистнула вслед беглецам. Они действительно испугались, припустившись еще быстрее. Один даже оглянулся. И, конечно, потерял равновесие и упал. Те, что секундой ранее обошли друга на полкорпуса, теперь и вовсе закрепили свое превосходство, дунув что было сил и, наконец, исчезли в лабиринте коридоров.
Лежавший тихонько поскуливал. Когда я склонилась над ним и, ухватив за ворот рубахи, грубо встряхнула, и вовсе заскулил:
- Ты чего... Порвала одежку... Я тебя трогал, что ли... Как мне теперь ходить?
И точно – рубаха треснула по плечевому шву. Подумаешь, красна девица.
- Так сходи переоденься, - посоветовала я, начиная проникаться к невысокому щуплому человечку, коим оказался упавший насмешник, искренним сочувствием. – А если кто над тобой посмеяться вздумает...
Я погрозила пальцем в глубину коридора.
Оттуда сдавленно пискнуло. То-то же.
- Не во что переодеться, - всхлипнут человечек. – У нас, хоозов, только по одной рубахе. Больше не положено.
У хоозов? Знакомое словечко. Но кто они такие? Поди, те, кто хозяйством занимается.
- Ну так возьми иголку с нитками да зашей, - миролюбиво предложила я. У меня вообще на каждую проблему было как минимум три варианта решения. Как минимум! Помнится, однажды я выдала что-то около двадцати. Но неужели, чтобы починить рубаху, надо так напрягаться и страдать?
Снова всхлип:
- Нам не нельзя иметь ни иголки, ни нитки.
- Почему?!
- Потому что мы не искусственники.
Наверное, я должна была понять связь между искусственниками и наличием причиндалов для шитья. Но честное слово, не поняла.
- Ладно, - сказала я со вздохом, - вставай и пошли в мою каморку. Посмотрю, может, в сумке есть тревожный чемоданчик практикующей портнихи.
Вообще, я привыкла жить по принципу «Omnia mea mecum porto». Мало ли что пригодится на ночном дежурстве. Не бегать же в поисках ножниц или крема для рук по всему отделению. Медсестры по ночам предпочитают спать или... тоже спать, но с врачами. И те, и другие почему-то очень сердятся, когда их беспокоят.
Человечек попытался подняться, но охнул и завалился обратно.
- Что еще? – раздраженно спросила я.
- Нога, - простонал тот. – Посижу немного, может, пройдет. Сделай стульчик.
До меня не сразу дошел смысл просьбы. Я не ослышалась? Он просит сделать стульчик? Это как? Если я и обладала начальными познаниями начинающей швеи, то столяр из меня, прямо скажем, никакой. Или это совсем просто? На всякий случай не стала возмущаться и отрицать неумение держать рубанок, и спросила:
- Из чего?
- Из стены, - невозмутимо ответил болезный.
- Что?! Как?!
Я оглядела каменные стены. Ломать их, что ли?
Человечек посмотрел на меня с мукой в глазах, подполз к стене и нажал на один из камней. Будто по волшебству камень откинулся, образовывая сиденье – совсем, как в купейном вагоне поезда.
- Ого, - сказала я, тихо офигевая.
- Помоги сесть.
Я осторожно прощупала ногу, на которую он не мог наступить. Все понятно, элементарный вывих.
- Ох, - начал он, - наверное, придется звать оздоровителя-а-а-а-а-а!
Вопль его в тот момент, когда я дернула, отразился от стен коридора и умчался вдаль. Два подельника, высунувшись из-за угла, вторили эху. Я вновь погрозила кулаком.
- Я не должен был кричать, - размазывая ладошкой слезы, шепотом сказал человечек. – Это от неожиданности. И от страха. Теперь меня выгонят из замка. И куда мне идти? К диким хоозам?
- Так, спокойно, - сказала я. – Если спросят, кто кричал, говори, что я.
- Тогда выгонят тебя, - еще тише сказал он. – Ты не боишься?
- Не боюсь. Ни диких хоозов, ни домашних, ни выгонения... то есть, выгоняния... Тьфу ты. Ладно, попробуй встать. По-хорошему, ногу надо перебинтовать, но уж если у вас напряженка с одеждой, то бинт и подавно не сыщешь.
Он с трудом поднялся и, опираясь на меня, похромал.
- Вот так, - подбадривала я, – ты уже хорошо идешь. Еще немного, и мы доберемся до моей комнатки. Там я тебе зашью рубаху, и маленький мальчик будет как новенький.