Забытая тайна

– Арсений! – окликнул его дядька.

– Да, – Арсений вздрогнул всем телом и обернулся.

– Вы чего это, я аж испугался, где вы сейчас были?

– Все в порядке, помоги мне спуститься со ступенек, – попросил Арсений, подъезжая к краю большого каменного крыльца.

– Иду, – ответил дядька торопливо.

Иваныч привычным движением развернул коляску, и, помогая себе ногой, начал стаскивать ее.

– Куда это вы собрались, неужто позаниматься? – одобрительно расспрашивал Иваныч.

– Нет, поеду прогуляюсь к центральным воротам, открою засовы, ты же говорил, что отец приедет. Чтобы тебе не отвлекаться от трудов праведных, я сам, – улыбнулся юноша, устраиваясь на коляске поудобней.

– Ладно, езжайте, да осторожней там, – глядя молодому хозяину вслед, сказал Иваныч.

«Скучает, а этот старый „барон“ хоть бы когда вспомнил про парня да спросил о нем, только бумажки его интересуют. А он вот, гляди, ворота ему открывать поехал», – с горечью рассуждал дядька, провожая Арсения взглядом.

Арсений ловко управлял коляской, по пути он рассматривал окрестности: люпины и ароматные пионы буйно цвели по краю дорожки, сорванные ветром нежные розовые лепестки, еще совсем свежие, сплошь усыпали каменные плиты. Арсений загреб шелковую массу в горсть и поднес к лицу, вдыхая пьянящий аромат лета. Множество шмелей и бабочек кружили вокруг и радовали глаз. Юноша остановился, он попытался дотянуться до ближайшего цветка, в надежде прикоснуться к крылатому чуду, но бабочка вспорхнула и перелетела на дальний цветок.

«Да, вот бы и мне крылья!», – с досадой глядя на свои тонкие изуродованные ноги, тихо сказал Арсений и медленно покатился к выходу из парка. Центральные ворота находились далеко от дома, и дорога занимала без малого двадцать минут. Он рассматривал деревья, подмечая изменения, удивляясь быстро отросшим веткам на фигурных кустах самшита, ранней весной они с Иванычем стригли их, приводя в порядок после зимы. Давно он так не путешествовал, обычно его дорога пролегала до спортивной площадки и обратно, на другое совсем не хватало времени. Добравшись до старинных деревянных ворот на массивных кирпичных столбах, Арсений с огромным трудом открыл засов, тот уже изрядно проржавел за три месяца от парковой сырости и дождей. Машины редко заезжали в усадьбу, ворота без надобности не открывали, а Иваныч входил и выходил через маленькую калитку чуть поодаль. Юноша распахнул ворота, створы со скрипом медленно поползли в стороны, открывая мрачную панораму темного хвойного леса. Извилистая каменистая дорога, уже сплошь поросшая травой, убегала за поворот. Арсений вглядывался вдаль, жмурясь от яркого полуденного солнца. Вдруг на краю леса показались две фигуры, они быстро шагали к дороге – это пожилой мужчина и мальчик несли скошенную траву, завернув ее в старую мешковину.

– Добрый день, – поздоровался Арсений с подошедшими путниками.

– Здравствуйте! – чуть опустив голову, ответил старик и перекрестился, на его лице угадывалось удивление и неприкрытый страх.

– Помогите мне, пожалуйста, открыть ворота, – попросил юноша.

Мальчуган кинулся помочь, но дед схватил его за подол рубахи, с силой дернул вперед, направляя на дорогу. Путники прибавили шаг, стараясь быстрей отойти как можно дальше, мальчуган то и дело оглядывался, а старик подталкивал его в спину и негромко бранился. Арсений попытался открыть ворота сам, но тяжелые створки не поддавались, он выехал за ворота и еще долго провожал взглядом случайных путников, не понимая, что происходит.

– Арсений, вы где так долго? Я думал, что случилось, – спеша на помощь юноше, тревожно кричал дядька.

– Все хорошо. Вот ворота не слушаются или сил у меня мало, – ответил Арсений и развернул коляску.

– Сейчас, мы это мигом, – поспешил Иваныч и распахнул старые ворота.

– Иваныч, я тут людей видел, странные они какие-то, – рассказывал Арсений, вглядываясь в горизонт.

– Бросьте, люди они и есть люди со своими тараканами, – ответил дядька.

– Нет, эти испугались – когда я их попросил помочь, они почти бегом бросились от меня, я думаю… – рассуждал юноша.

– Вы все думаете, а тут дух перевести некогда, – перебил его Иваныч, было видно: он не хотел продолжать этот разговор и поспешил вернуться во двор.

– Смотри-ка, цветы как облетели, дорожку подмести бы надо, – начал дядька.

– Пусть лежат, смотри, красота-то какая, – разглядывая цветы, ответил Арсений.

– Да, красота, а от хозяина выговор получим за беспорядки.

– Иваныч, но все же скажи, почему те люди меня так испугались? – не унимался юноша.

– Глупости все это, дела у меня, пойду я, скоро и отец пожалует, а у меня не у шубы рукав, – оставляя Арсения на дорожке к летней веранде, ответил дядька. – Погуляйте пока, а я скоро.

Иваныч быстро поднялся в дом и достал старенькую потрепанную тетрадь, сделал несколько записей, что-то посчитал на счетах, с шумом перекидывая деревянные косточки, пожурил сам себя. Потом он тяжело сел на стул и замолчал, думая о недоделанной работе, перебирая в голове расходы последних прожитых месяцев, о которых следовало доложить хозяину. «Истратили много, только на бумагу уйму денег извели, а питание, а „мыльно-рыльное“… Да, опять хозяин будет недоволен», – стараясь сохранять видимое спокойствие, думал Иваныч.

Время тянулось долго, к трем часам Арсений совсем устал всматриваться вдаль. Иваныч домел последний метр дорожки у крыльца и присел рядом, опираясь на рукоять метлы.

– Да, как время летит, вот и лето в разгаре, скоро осень, а там и зима не за горами, – рассуждал он.

– До осени еще далеко, середина июня, а ты про зиму.

– Это вам, молодым, кажется долго, а вот сейчас дрова на зиму заготовить надо, дом подшаманить, дел-то уйма.

– Смотри, Иваныч, наверное, это отец едет! – радостно крикнул Арсений.

– Слава Богу, хозяин приехали, – вскакивая и оставляя метлу на углу дома, ответил Иваныч.

Темный автомобиль с тонированными стеклами неспешно въехал во двор. Дядька семенящей походкой поспешил навстречу, его тело как будто съежилось, чуть наклонившись вперед, из здорового бородатого мужика с широкими плечами и крепкой статью Иваныч превратился в суетливого согбенного старика. Он мелкими шажками подбежал к машине и открыл дверь, помогая гостю выйти.

Старый хозяин неторопливо вышел из автомобиля, оценивающим взглядом окинул окрестности и сам дом. И медленным вальяжным шагом, чуть опираясь на трость, пошел по дорожке аллеи. Иваныч семенил рядом, выслушивая нотации и замечания. Хозяин цеплял розовые лепестки пионов кончиком трости, подкидывал их и, кивая в сторону контейнера, что-то настойчиво объяснял дядьке. Иваныч кивал головой в знак согласия.

– Все уберу, все, как скажете, – только и доносилось до Арсения.

Осмотрев окрестности и основательно отругав Иваныча, старый хозяин заторопился в дом, проходя мимо сына, сердито буркнул: «Приготовь бумаги, после обеда я все посмотрю».

– Хорошо, отец, – тихо ответил Арсений, его ожидания, как всегда, не оправдались, отец был раздражен и хмур.

Но это было его обычное состояние, даже внешне он был похож на старый согнувшийся костыль – высокая худощавая, чуть сгорбленная фигура, всегда в строгом черном костюме и такой же черной сорочке. Только галстуки меняли цвет от пурпурно-красного до ослепительно белого, по ним можно было догадаться о настроении хозяина. Вот и сегодня галстук был темно-синего цвета, что говорило о плохом расположении духа его обладателя. Длинный прямой нос с чуть заметной горбинкой, тонкие поджатые губы и когда-то большие темные глаза, сейчас с мешковатыми нижними веками, всегда казались излишне мрачными, делали его облик отталкивающим.

Арсений молча последовал за отцом, с трудом поднявшись на террасу, помогая себе руками, он редко поднимался по пандусу сам, а сейчас дядька был занят, юноше не хотелось ему мешать, чтобы еще больше не раздражать отца. Иваныч занес громоздкий чемодан хозяина и засуетился на кухне, накрывая стол к обеду. Через некоторое время все собрались вместе: старый хозяин в восточном шелковом халате, сплошь расшитом золоченой тесьмой, и домашних туфлях, Арсений, собравший длинные белокурые волосы в хвост – отца раздражали его светлые локоны, рассыпанные по плечам.