Страница 4 из 67
Про книги
Наташа до сих пор не могла поверить в происходящее. Ее пригласили на запись передачи «Таланты и поклонники». И зачем ей эта передача? Сидела бы дома, гуляла, готовила, убирала. А тут пришлось маму вызывать на подмогу. Ну, раз уж согласилась, теперь только вперед.
Зайдя в студию, Наталья совершенно растерялась. На нее накинулась целая орда стилистов, гримеров; ведущий Николай что-то рассказывал про вопросы, давал рекомендации. Спустя несколько минут как по команде погасли лишние огни, и они остались с Николаем один на один. Стало жутко.
«Пойду-ка я домой, пока не поздно…» - мелькнула в голове предательская мысль. Но где-то за спиной скомандовали: «Начинаем!» Наталья, вспомнив героиню своего любимого фильма, решила, что самое интересное – впереди. Главное – не бояться, дома поддержка - ого-го! И расслабилась.
Ведущий Николай взял слово:
- Друзья! Сегодня мы познакомим вас с одной из самых загадочных персон современности. Ее книги читают миллионы, по многим из них поставлены фильмы, пользующиеся бешеным успехом. Всем нам этот автор известен как Алекс Трой. Пришла пора открыть завесу тайны. Автор «Мира невесомости» и «Парящих над облаками» - женщина. Имя нашей гостьи – Наталья Звонарева.
В этот момент все камеры развернули свои объективы на Наташу. Надо сказать, гримеры поработали на славу, поэтому не было заметно ни подглазин после бессонной ночи, ни комариных укусов, оставшихся в наследство после прополки моркови. Не дав зрителям как следует разглядеть своего кумира, камеры переключились на ведущего. Николай продолжал:
- Наталья, как давно Вы начали писать?
- Знаете, я пишу всю жизнь. – После этих слов Наталья замолчала.
Ведущий не ожидал такого короткого ответа, поэтому задал следующий:
- То есть, с самого детства?
- Можно и так сказать. Я всегда очень любила писать, а не говорить. Кругом говорили, а я записывала.
- Скажите, есть ли какой-то секрет, который позволяет Вам создавать такие замечательные сюжеты?
- Да нет никакого секрета. Я их беру из жизни.
- Из жизни? У Вас такая насыщенная жизнь?
- Да, жизнь у меня действительно насыщенная. Главное – вовремя подносить тарелочки.
- Какие интересные у Вас образы! Красочные. Жизнь как из рога изобилия сыпет на Вас сюжеты, а Вы только успеваете подносить тарелочки… А когда Вы пишете? Я знаю, многие писатели предпочитают ночь. Вообще, посвятите нас в свою кухню!
- Да, ночь – самое лучшее время. Главное – тихо! А кухня… Я всегда добавляю зелень. Знаете, какой от нее получается аромат! Просто пальчики оближешь! А для маленьких я стараюсь не класть перца. Перец – приземляет, отучает мечтать. Лапшой я никого не кормлю, она отупляет. Для того, чтобы заставить человека думать, лучше всего готовить с душой.
- Наталья, у Вас замечательное чувство юмора! Лапшой Ваши книги уж точно не назовешь! – Николай еле сдерживал хохот. Но своевременно успокоился, покосившись на режиссера, стоявшего поодаль. И перешел к следующему вопросу:
- А Вы и детские книги пишете?
- Да, но я их не издавала, так, для себя.
- Скажите, а у Вас была в детстве мечта?
- Да, Николай. И она сбылась.
- И какая же?
- После того, как я посмотрела фильм «Однажды. Двадцать лет спустя» мне очень захотелось иметь такую же семью.
- Вы хотите сказать, Ваши дети – книги?
- И книги тоже…
- Так у Вас есть дети?
- Да, девять.
- Девять?! Когда же Вы успеваете писать?
- Так я же говорила – ночью…
- И последний вопрос – что Вы еще ждете от жизни?
- Чего жду… - Наталья задумалась… И, улыбнувшись, ответила:
- Я жду ребенка!
Про талант
Маша Перепелкина имела необычайно редкий, можно даже сказать, уникальный талант. Она умудрялась попадать в самые абсурдные ситуации, какие только можно себе представить, причем выкарабкивалась из них тоже необычными способами, совершенно непредсказуемыми, то есть талантливо. Бабушка однажды сказала: «Не переживай, Маша, в этом твоя изюминка, твоя путеводная звезда, главное – будь всегда честна с собой и людьми, и твоя изюминка перерастет во что-то большее». Маша при таких словах представляла себе раздувающийся до невероятных размеров сухофрукт. И в самом деле, изюминка оказалась не такой уж и мелкой, скорее она походила на арбуз, висящий на шее.
Машин талант не давал ей спокойно жить еще до рождения. Вначале мама упорно боролась с неправильным положением ребенка в животике. Для этого она проделывала такие кульбиты, какие не под силу даже некоторым гимнастам. За неделю до родов Маша все-таки перевернулась. Но родилась с обвитием пуповины вокруг шеи. Поэтому первые дни после рождения Машу держали в специальном отделении, под наблюдением. Но изюминка дала о себе знать, и все обошлось.
В семимесячном возрасте она заползла в щель между диваном и стеной, и там уснула. Мама в это время была в магазине, а находившийся дома папа, воспользовавшись Машиным спокойным поведением, углубился в танковые бои за компьютером. Когда мама пришла домой и не нашла ребенка, разразился жуткий скандал, папа еле спас свой компьютер, который мама порывалась выбросить с балкона. От шума Маша проснулась и подала голос. Мама про папу сразу забыла, но больше Машу с ним не оставляла.
Подростковый возраст проходил у Маши тоже не как у всех. Сверстницы влюблялись, целовались, обнимались. И лишь Перепелкина зубрила уроки. Конечно, ей нравился один мальчик, но как ему об этом сказать, Маша не знала. Поэтому сидела дома над учебниками. Конечно, можно было признаться в своей любви, но Машу мучил вопрос: «А вдруг он ее отвергнет, как Онегин отверг Татьяну». Этого бы она не пережила.
А еще Маша занималась танцами. Вроде бы безобидный и достаточно нетравмоопасный вид спорта. Во всяком случае, по сравнению с фигурным катанием или спортивной гимнастикой. Но каждый раз Маша возвращалась с занятий то с подбитым глазом, то с подвернутой ногой. Мама спрашивала: «И как тебя угораздило-то?». И каждый раз Маша отвечала: «Упала с лестницы», «Напрыгнула на стенку», «Столкнулась с партнером». Никто не виноват, просто так получилось. А главное – не перелом же!
Уже будучи второкурсницей, Маша поехала в спортивный лагерь при институте. Пришлось переписать маме в блокнот телефоны всех своих подруг, дать слово, что будет вести себя там хорошо. Мама положила Маше в чемодан свои любимые босоножки, сказав «Для особых случаев», бабушка, смахнув слезу, пришпилила на праздничное платье внучки свою самую дорогую брошку, таинственно прошептав «Оберегай Машу, как меня когда-то». Это был первый Машин опыт жизни вдали от родителей. Поэтому вкус свободы пьянил и кружил голову. Не нужно было никому отчитываться, куда, с кем, до скольких.
Спорт спортом, но летний лагерь на то и лагерь, чтобы отдыхать! В ожидании первой дискотеки Машу просто трясло. Конечно, в ее жизни уже были дискотеки, но в родном городе, под боком у родителей. А тут – на свободе! Она надела то самое платье, подкрасила губы, завила хвостик. Но ее почему-то никто не приглашал. Медляки шли один за другим, а она стояла в стороне и понемногу начинала ненавидеть всю эту свободу. Ее даже осенила догадка: «И чего я, как дура, в это платье вырядилась. Все вон в джинсах, кроссовках, топиках. Маринку уже третий кавалер приглашает, очередь поди выстроилась. И Наташка не отстает. Еще эти босоножки мамины…Все ноги уже стерла… И брошка бабушкина… Сияю тут как единственный фонарь сбоку от дороги. Надо было кеды с шортами надевать…»
В этот момент к Маше подошел парень, которого она ни разу не видела до этого. Худенький, невысокий. Пригласил потанцевать. Маша пошла как зомби. Мамины босоножки, конечно, походку немного портили. Парень оказался не робкого десятка, завел разговор. Звали его Димка, на дискотеку он приехал на лодке с другого берега.
- Хочешь, я тебя на лодке покатаю? – предложил Димка.
- Хочу, - не раздумывая, согласилась Маша.
Мария Перепелкина в этот момент согласилась бы на что угодно. Даже на прыжки с парашютом, только без босоножек и брошки.
Пока шли к лодке, Дима нежно держал Машу за руку. С одной стороны, Маша и мечтать о таком скором развитии событий не могла. А, с другой, кто-то внутри вовсю строчил телеграммы «Маша, остановись», «Маша, вернись!» Да ну вас, махнула Маша мысленно рукой на все сомнения и окунулась в водоворот новых ощущений.
Подруги как очумевшие смотрели вслед, никому почему-то даже в голову не приходило окрикнуть тихую, скромную, робкую Машу, от которой никто не ожидал подобных выходок. Все думали, она просто пошла прогуляться, и сейчас вернется. Или, может, помочь кому-то решила в чем-то. Она была такая отзывчивая…
Дима помог Маше забраться в лодку и взял весла. Только сейчас Маша рассмотрела его хорошенько. Лицо у Димы было какое-то куриное, мышц не наблюдалось, хотя греб он очень ловко и уверенно. «В конце концов, съезжу ненадолго и вернусь. На первом свидании, мама говорила, обычно только знакомятся», - подумала про себя Маша. Димка был абсолютно не ее типаж. Но это не испортило ей настроения. Гулять, так гулять! Ну, не красавец, ну, щупленький. Так ведь и не обязательно с ним целоваться. Просто время провести. А зато, наверное, что сейчас в лагере творится… Будут знать, как издеваться… А то – принеси то, принеси это, Маша, тебе еще рано, Маша – тихоня наша!
Хоть Маша и не была избалована вниманием противоположного пола, но у нее имелись свои представления о том, в кого она уж наверняка влюбится. Дима не подходил ни по одному параметру. Дело было даже не столько во внешности, сколько во внутренних качествах. После получасового общения она не заметила в своем спутнике ни следов острого ума, ни хоть каких-то осколков искрометного юмора. Пока ехали, Димка решил не затихал ни на минуту.
- Ты здесь что делаешь? - спросил он.
- Отдыхаю, - пожала плечами Маша.
- А парень у тебя есть?
Маша настрожилась. Если сказать, что есть, то что она тут делает? А скажет – нет, значит, никому не нужна…
- Был, - выкрутилась она.
- Поссорились? – не унимался новый знакомый.
Да кто он такой, думала Маша. Бесцеремонно лезет в чужую жизнь, едва познакомился.
- Ты всегда такой любопытный? – вместо ответа задала вопрос Маша.
- Да нет, не хочешь – не отвечай!
Немного помолчали. Димка молчать, видимо, не умел, он продолжал свой светский разговор:
- А меня девушки любят. Говорят, я маленький, да удаленький.
Маше захотелось обратно. Телеграммы застучали с удвоенной скоростью. Но она не привыкла отступать.
Тем временем Дима привел ее в сельский клуб. Оказалось, он там подрабатывает кинооператором – показывает фильмы в период летних отпусков. Маша оживилась. В зале было много народу. Шел фильм «Горячие головы». Кадры с приготовлением яичницы на животе у девушки Машу очень впечатлили, но это было все, что она смогла оценить в этом киношедевре. Когда фильм закончился, зрители стали расходиться. Маша тоже хотела уже пойти, но Дима ее остановил:
- Подожди, сейчас все уйдут, я тебе другое кино покажу.
Маша была заинтригована. Села и стала ждать. «Другое кино… - рассуждала про себя Маша. – Про любовь, наверное…»
Когда они остались одни, Дима выполнил свое обещание. Замелькали кадры нового кино. То, что Маша увидела, повергло ее в шок. Она непроизвольно зажмурилась. До сих пор она ни разу не видела живьем раздетого мужчину. А тут… Такое она видела только в учебнике по анатомии своего брата, который учился в медицинском институте. И то не все… В основном, в разрезе и в красно-синей расцветке. То, что выделывали женщины, вызвало у Маши приступ тошноты. Дима тем временем придвинулся очень близко с явно непристойными намерениями. Она замахала руками, закричала:
- Ты что, с ума сошел, выключай сейчас же! Ну и гадость! Зачем ты мне это показываешь?
Димка не ожидал такого поворота, кино выключил. Они оказались в полной темноте. Маша хотела уйти, но Дима крепко схватил ее за руку и прижал к стене. Впился губами в ее губы. Маша ничего не почувствовала, у нее в голове была только одна мысль – как отсюда уже выбраться. И тогда она произнесла:
- От этого же дети родятся или вендиспансер придется посещать.
Димка отскочил как кипятком ошпаренный.
- Ты больная, что ли?
Почему Маша выдала такую фразу, она и сама не понимала, просто так получилось. Мама у нее была гинеколог, и Маша еще с детства перечитала все книги по гинекологии.
Сказать, что больная, означало закончить все эти мытарства. Но Маша никогда не шла легкими путями, поэтому выдала:
- Ты совсем уже? Никакая я не больная! На первом свидании так себя не ведут. И вообще, я только после свадьбы…
Дима немного остыл и жалостливо попросил:
- Ну, может, хоть просто полежим, поцелуемся, ты мне так понравилась…
- Давай в другой раз, мне уже пора в лагерь, а то спохватятся, искать будут.
- Ну ладно, поплыли, - выдохнул он, добавив, - двадцать первый век на дворе, а она, «после свадьбы…»
Пока шли к лодке, Димка не выпускал Машину ладонь из своих рук, один раз ухитрился и навалился на Машу, зацеловал чуть не до смерти. Потом укололся брошкой, взвыл от боли, а Маша, воспользовавшись моментом, выбралась и уселась в стоящую неподалеку лодку.
На середине озера Димка предложил:
- Давай окунемся голышом, это так здорово!
- Нет, я плавать не умею, - ответила Маша, только сейчас поняв, какая она дура. Девственница, не умеющая плавать, поперлась посреди ночи с незнакомым мужчиной плавать по озеру на лодке… Такое могло произойти только с Машей Перепелкиной.
- Не умеешь? Давай научу!
- Нет, нет! – заорала Маша, всерьез испугавшись и отмахиваясь, для верности еще и надавив маминой босоножкой со шпилькой Димке на ногу.
До берега доплыли без приключений. Димка не раз еще наведывался потом в лагерь к Маше, приглашал на дискотеках потанцевать, но ехать с ним на другой берег Маша больше не соглашалась. Он выпросил у нее адрес.
Спустя месяц, пришло письмо. Маше передала его мама. Письмо было слегка помятое, со следами вскрытия. Димка писал про какие-то свои дела, а в конце было:
«Прости меня за ту ночь».
Маша сразу же поняла, почему мама так тревожно на нее смотрела. Она это тоже прочитала, но не знает, как отреагировать. Маша подошла к маме и сказала:
«Мама, это просто друг, мы в лагере в поход ходили, он там тоже был. Однажды ночью он перепутал палатку, к нам зашел. Смешно так получилось!» Мама, видно было, сразу успокоилась.
Но однажды Димка приехал к Маше в гости – совершенно неожиданно, без предупреждения. Маша была дома одна. Она открыла дверь и обомлела.
- А я замуж выхожу, - сама не зная, почему, с порога заявила Перепелкина.
- Поздравляю, - Димка вытащил из-за спины пышный букет роз и вручил его Маше. Развернулся и ушел.
Маша стояла, растерянная, у открытой двери, с цветами в руке, а из глаз у нее текли слезы. Потом она пошла в свою комнату, и, сама того не осознавая, взяла чистый лист бумаги, ручку и написала стихотворение о неразделенной любви. Она чувствовала, что виновата, но не знала, как искупить свою вину перед Димкой. Нельзя же оставаться с человеком рядом только из жалости, это – нечестно, это – не любовь.