Страница 8 из 79
— Слушаюсь. Разрешите идти, товарищь лейтенант?
— Идите, служите, — тяжело вздохнул лейтенант, на которого свалился такой служебный геморой, который и каплей бы не потянул, не то, что вчерашний кадет.
7
Смеркалось. В реях и по клюзам весело посвистывал осений бродяга ветер. Годки выпив спирт, развлекались на баке игрой на гитаре. К пяти часам дня молодое пополнение на корабль не прибыло. Сказался военно-морской бардак. Их пригнали, как стадо баранов, как раз к вечерней поверке. Они стояли вместе со всем экипажем на верхней палубе — двести красавцев-богатырей, оболваненных на лысо, одетых в топорщящуюся белую с зелёным отливом робу. Возле каждого стоял со скатанной шинелью полный мешок — вещевой атестат. К концу службы он практически становился почти пустым и оставалась там, как шутили матросы: «Форма восемь, что осталось, то и носим». Напротив стояла группа офицеров.
— Равняйсь, смиииирна! — неожиданно скомандовал кто-то из офицеров.
Вперёд вышел замполит Полянин и произнёс речь:
— Товарищи матросы! Разреши мне от имени командования корабля парвого ранга ККС «Березина» девятой бригады УВФ, поздравить вас с прибытием к нам на корабль. Вам предстоит прожить на нём почти три года. И не просто прожить, а отдать священный долг своей Родине. Д а вам будет здесь нелегко, но а когда советскому воину было легко? Мы можем вспомнить Суворова, который говорил, что пуля дура, штык молодец и призывал воевать не числом, а умением. А наши славные флотоводцы Нахимов и Кутузов, которые громили врага на всех морях. А наши ветераны войны, герой СоветскогоСоюза Маринеско, и все остальные герои, которые не жалея своих жизней воевали во время Великой Отесественной войны, и разгромили коричневые фашистские полчиша. Товарищи матросы! Будьте же достйны подвигов своих дедов и отцов. С гордостью несите, то наследие, что досталось вам от нащих предков. Не уроните честь советского матроса, а наоборот — преумножайте славные традиции советского флота…
— Слышишь, замполит, завязывай свой словесный понос, — прошипел командир корабля капраз Батурин, — семьи дома заждались и ужин стынет.
— …И тогда Родина-мать по достоинству оценит ваши заслуги…
— Угу… Спишет вместо отпуска на плавучий дисбат, — негромко прокоментировал кто-то из стоящих отдельной группой годков-старослужащих.
— …И помните, что враг в лице американского империализма 6-го натовского флота не дремлет. А сейчас товарищи матросы вас распределят по командам. Прошу товарищи офицеры, командиры БЧ, разбирайте своих матросов.
Матросов окончивших ДОСААФ и имевших военные специальности разобрали довольно быстро, осталась для ВТМ небольшая группа салабонов — состоявших в своём большинстве из детей степей и гор, явно не отягощенных большим интеллектом. Они стояли испуганно озираясь по сторонам, явно непонимая куда попали.
Перед их строем вышли командир БЧ-5 каптри Колобашкин, лейтенант Лупашин и старшина команды ВТМ стармос Дигавцов.
— Здравия желаю, товарищи матросы! — задорно поздоровался с будущими героическими защитниками родины каптри Колобашкин.
— Здравгавгав!! — нестройно ответил строй.
— Очень плохо, товарищи матросы. Как же вы будете защищать свою Родину, если не можете как следует приветствовать своего командира. Попробуем ещё раз. Здравия желаю, товарищи матросы!
— Здравгавгав!! — тот же эффект
— Лейтенант, Лупашин, и старший матрос, Дигавцов, займитесь до утра с бойцами отработкой приветствия. И пусть потренируются отдавать честь. Уверен, что этого делать они тоже не умеют. Утром доложите о результатах. Вот так вот, товарищи матросы… Вам здесь — не тут. Понятно?
— Так точно!! — рявкнули новоприбывшие матросы.
— Уже лучше, но ещё не то. Занимайтесь, Лупашин, занимайтесь, — отдал команду каптри Колобашкин и ушел домой бухать и драть на прощанье свою молодую жену.
Лейтенант Лупашин не стал изобретать велосипед, а перепоручив занятия Дигавцову, вместе с комсоргом корабля лейтенантом Мордасовым так же отбыл на берег — прояснять в ресторане «Крым» политику последнего съезда комсомола и его смычки с партией. Прояснили, обсудили после чего и нажрались, яко свиньи.
А на корабле, в предвкушении бесплатного зрелища, на палубе собралась толпа годков с разных подразделений, перед ними стояло сорок зачуханных салабонов из которых надо было в кратчайший срок сделать толковых моряков.
Дигавцов начал свою речь с простых и доступных всех слов:
— Салабоны! Равняйсь! Смииирна! Ещё смирней! Слушать всем меня. Сейчас для вас я и командир, и отец родной. Как сказал товарищ капитан-лейтенант: «Вам здесь — не тут», а что это означает? А означает это только одно, что мамы здесь нет и вам всё придётся делать самим. Вам же объяснили в учебке на ПКЗ, что вас везут на плавучий штрафбат? Объяснили! Так, что служить вы будете здесь не по уставу, а по понятию, что прав тот — у кого больше прав. Если кто с этим не согласен может сразу шкертоваться. Но умереть мы ему не дадим, а спишем на дурочку, где его будут пиздить двадцать четыре часа в сутки, пока не вылечат и он не воспылает желанием снова честно служить. Наша советская медицина самая гуманная медицина в мире. Кто не знает — запомните эти простые, но мудрые слова. А сейчас.. Вот ты долговязый, откуда ты и как твоя фамилия матрос?