Страница 3 из 79
Воздух свободы пьянил. Необычно было почувствовать себя снова свободным. Пусть не надолго, пусть на одну ночь, но свободным ни от кого не зависящим Человеком. Только в самоходе матрос начинает понимать, что у него украли. Загнать молодого человека на три года в ржавую коробку, которая до того же чуть ли не по самый клотик напичкана оружием и не выпускать даже в увольнение, не то что в отпуск, до этого не могли додуматься даже американцы, у которых поход в море продолжался не больше четырёх месяцев, а шлюх иногда даже привозили на корабль. Советский же военный моряк был всего этого лишен, он военкоматом был приговорен на три года каторжных работ на ржавой коробке, иногда без нормальной пищи и пресной воды — отдавал священный долг родине. Той самой родине, которая его раненого и искалеченного потом не признавала на гражданке, рассказывая, что его туда никто не посылал. И он, защитник, выброшенный на нищенскую пенсию побирался по мусорникам и свалкам, потому, как инвалидов в стране Советов не особо брали на работу. Лучше сказать — вообще не брали. Живи как хочешь.
Но всё это будет потом, когда контуженного матроса Лёху Дигавцова комиссуют с нищенской пенсией, а сейчас имея у себя целую грелку спирта, они держали госпожу Удачу за хвост и отпускать просто так не собирались. Было решено зайти к жене одного из офицеров ПМ-138, гле когда-то служил Вася Бакин и которая была не против скоротать вечерок с милыми её сердцу матросиками, пока её муж в Сирии отдавал родине свой долг на боевой службе и зарабатывал своей супружнице валюту и бонны, чтобы потом отоварить их дефицитом в боновом магазине.
Взобравшись на гору, матросы-самоходчики проверили имеющиеся в наличии деньги, у троих защитников родины нашлось всего что-то около пяти рублей. Отыскав на стене дома телефон-автомат, Вася Бакин бросил двушку в щель, набрал номер какого-то телефона.
— Алло. — сказал он через какое-то время в трубку. — Привет Клава! Привет любимая! Ты дома? Что делаешь? Играешь с соседкой и кумой в карты? Это хорошо. А я вот соскучился и решил тебя проведать с двумя своими друзьями. Приютишь? Нет подруг спроваживать не надо. Мои друзья не монахи. Будешь ждать? Хорошо через полчаса приедем. До встречи.
— НУ, что там у твоей шмары, всё о'кей? — нетерпеливо спросил Юра Дяченко.
— Да, всё в порядке. Поехали.
Чтобы не топать пешком поймали такси и поехали в Стрелецкую бухту где на улице Гагарина проживала Васи Бакина зазноба. Новый пятиэтажный дом таксист нашёл без особого труда. Вася попросил остановить его возле углового подъезда.
— Пара минут, шеф, подожди нас. Заберём девочек и отправимся в кабак. Ни куда пока не уезжай, — сказал Бакин таксисту.
— Как же я уеду, если вы со мной не рассчитались? — искренне удивился таксист.
— Рассчитайся сейчас с тобой, а потом ищи-свищи ветра в поле. Сиди кури, мы скоро. Выходим, братва, — и первым вылез из машины.
Его друзья последовали за ним. Дом оказался типичной панельной хрущобой, с улучшенной планировкой. Подъезд уже успел провоняться кошками и мочой. Света в нём не было. Это был какой-то бич. Сундуки и офицеры воровали лампочки с корабля, вкручивая их в подъезды своих квартир, а соседи вывинчивая вкручивали их у себя дома. В итоге — и на корабле не везде горел свет, и в подъездах тоже было темно. Некоторые боцмана красили лампочки, обвязывали её колючей проволокой — не помогало ничего, как воровали таки продолжали воровать.
Севастопольская шмара, тоскующая по своему мужу офицеру жена, обитала на втором этаже. Из-за её филёнчатых фанерных дверей доносилась музыка и женский смех.
— Как я погляжу моя сучка, активно проводит время, — хмыкнул Бакин.
— Давай звони уже, Отелло, я ссать хочу, — нетерпеливо сказал Лёха Давыдов.
Как только Бакин позвонил, дверь тут же распахнулась и с воплем: «Васёк, родной пришёл!», растрёпанное пьяное существо в женском красном халатике с вышитыми драконами, повисло на шее у Бакина. За её спиной в табачном дыму, который туманом стелился по квартире, маячили ещё два силуэта.
Кончив обсасывать своего любовника, хозяйка квартиры заперла дверь и пригласила гостей в квартиру. Матросы прошли по коридору в комнату, посредине которой стоял стол. На нём живописно громоздилась грязная посуда и валялись на полу пустые бутылки. Видимо веселье было в самом разгаре.
— А мы всё выпили, — взяв Лёху за руку, проникновенно сказала одна из подруг хозяйки квартиры.- Кстати меня зовут Жанна.
— Да вы так особо не переживайте, Жанна, у нас есть с собой спирт, — успокоил её Лёха, — кстати я Алексей. Друзья зовут меня Лёхой. Закуска и чистые стаканы у вас найдутся?
— Да хрен его знает, что тут есть, — просто ответила Жанна. — А вот дома у меня точно рюмки найдутся и коньячок с пятью звёздочками имеется.
— Не люблю я коньяк, он самогоном воняет.
— Много ты коньяка пил, дурачок, пошли я тебя угощу настоящим армянским.
— Армянского точно не пил. Можно конечно пойти и угоститься, вот только, как твои родственники отнесутся к визиту незнакомца.
— Да какие родственники — дочка у бабушки, а муж где-то в Африканской Безерте в доке застрял. Так что пошли, не выёбуйся.
— Ну ты и дрянь.
— Ещё какая дрянь и соска, — томно сказала Жанна и потащила Лёху к себе домой.