Take it Easy

Утро началось с неприятного, только на этот раз Леська очень постаралась убедить себя принимать все со смирением. А что, смирение - разве это не одна из добродетелей человеческих? Да и то, что Дан вылез через ее окошко в обратном направлении только перед рассветом, придавало оптимизма. С чего бы это? Нет, вы все неправильно поняли! Порева на всю ночь не было даже близко. Просто... просто оказалось, что спать с кем-то, кто... Так, ну-ка, стоп! Кто что? Будем откровенны сами с собой или не стоит? Нет, лучше не надо! Стоит только принять что-то хотя бы в мыслях, как это становится правдой. Максимум, Дан ее перестал раздражать. Нет, даже не так, он стал раздражать ее чуть меньше, чем раньше. Всего-навсего, он такой нежный, какой-то теплый, и с ним хорошо. Просто быть рядом, просто спать вместе, просто болтать ни о чем. Фу! В последнее время слишком много разговоров с собой любимой, так можно и до шизофрении договориться. Закругляемся и вперед в мир людей!

На этот раз Олеся отчаянно отправилась завтракать, наплевав на присутствие матери и даже умудрилась терпеливо молчать, пока та отпускала колкие замечания по поводу переселения последней. В следующий раз еще и удержаться от ведения внутреннего диалога и придумывания не менее ядовитых ответов, и можно будет жить спокойно.

Девушка вышла на улицу и огляделась с некоторым недоумением. Только сообразив, что неосознанно ищет кое-кого, смогла взять себя в руки. Как можно было так низко пасть?! Она уже так привыкла к присутствию Ростовцева в своей жизни, что ищет его даже там, где его быть не может в принципе. И все эти чудеса всего за несколько дней! А ведь когда он исчезнет, будет больно... Надо же, всегда считала себя совершенно непробиваемой. Кстати, не одна она, почти все так считают, включая родителей. Мать, например, ее иначе как бессердечной не называет. К сожалению и некстати, сердце, оказывается, на своем месте.

Вовку догнала по дороге. Может, это - глюки, только налицо все признаки того, что друг ее в последнее время избегает. Твою же мать! В последнее время! В последние три-четыре дня. За эту неделю произошло так много всего, что кажется, несколько дней превратились в несколько месяцев.

- Вов! Не делай вид, что ты внезапно оглох! Решил включить игнор? Ты что, не знаешь, что со мной это не прокатит?

- Катись к своему Ростовцеву!

- О, что я слышу! Всегда считала тебя одним из немногих адекватных людей в моем окружении. Кажется, я ошибалась... Вов, что за пургу ты несешь? Мы с пяти лет дружим, и уж от тебя я такое дерьмо услышать никак не ожидала.

- А что ты ожидала? Чтобы я вас благословил? Так совет да любовь! - и парень даже напел, что-то, напоминающее свадебный марш, только не Мендельсона, а Вагнера.

- Да какое тебе дело до Ростовцева?!

- Да никакого мне дела до Ростовцева! - полностью скопировал ее интонацию друг. - Вот именно, что с пяти лет мы дружили...

- Дружим! - перебила Леська.

- Не знаю! С пяти лет я, как последний лох в тебя влюблен и все дожидаюсь подходящего шанса! А тут, счастье-то какое! Сам Ростовцев в наши края пожаловал, разве можно пройти мимо?! Конечно, где я, и где Ростовцев! - Олеся внимательно выслушала всю эту тираду и, не сдержавшись, засмеялась. Нет, смехом это, пожалуй, не назвать. Это был припадок самой жесткой истерики, это был ржач, остановить который невозможно. Отсмеявшись, Леська вытерла слезы и с удивлением обнаружила, что Вовка не ушел, оскорбленный в лучших чувствах. Парень стоял напротив и рассматривал ее с большим возмущением, даже гневом во взгляде.

- Послушай, если бы я тебя не знала столько лет, я бы, может быть, поверила. Но... ты сам осознаешь, что говоришь! Если ты был безумно в меня влюблен все это время, какого чертова шанса ты дожидался? Да ты в жизни не стал бы ходить и раздумывать, ты бы пришел и взял, что захотел. Если бы, на самом деле, любил.

- Похоже, исходя из твоей логики, звезда наша тебя прямо любит чистой любовью! Вот уж кто пришел и взял, - ох, сколько же издевки в голосе! Только Вовке такая интонация очень уж не идет.

- Давай, мы ненадолго о Дане забудем, он на тебя как красная тряпка на быка действует. И я даже не стану напоминать, что ты сам меня с ним оставил, посчитав, что тренировка важнее...

- Ты еще и меня обвинять будешь?!

- Боже упаси! Если бы ты был моим парнем, были бы и обвинения, и претензии, и так далее, но ты - мой друг, и никакой ерунды между нами быть не может. Я только напоминаю тебе, чтобы ты сам подумал о своем поведении и перестал сочинять то, чего нет, и никогда не было. Могу еще напомнить, что у тебя есть Женя.

- По-твоему я должен был все это время хранить серветут?

- Вовка! - неужели новый приступ истеричного веселья?! Нет, на этот раз быстрее отпустило. - Не употребляй сложные слова, значения которых не знаешь! Не серветут, а целибат! И не надо ничего хранить. Вот Женьку ты, на самом деле, любишь. Подумай об этом и не морочь голову ни мне, ни себе.

- С тобой невозможно разговаривать!

- Ну, давай, не будем. Поговорим, когда ты разберешься сам с собой, ладно?

- Да пошла ты! - на прощание возмутился друг, только вышло это у него не особенно выразительно. Без огня, скажем прямо. Задумался, значит. Вот пусть и подумает, а то нафантазировал любовь до гроба! Смех и только!

Леська вошла в класс уже в одиночестве (Вовка, сказав последнее веское слово, отделился по пути) и поняла, что поводов для удивления сегодняшнее утро ей привалило больше, чем надо: Мирка снова сидела за ее партой. Они не были постоянными соседками, потому что некоторые, особо рьяные учителя до сих пор рассаживали их по своему желанию. Но были и те, кого такие мелочи не волновали, или кто не рисковал вступать с учениками в конфронтацию. Так что на многих уроках они раньше сидели вместе. Раньше, до ссоры из-за Дана.

- Привет! - рыжая подняла глаза, в которых была явная просьба.