Страница 1 из 48
– Джонатан, подай мне ту книгу.
Мэри с тяжелым вздохом опустилась на старый скрипучий стул и медленно осмотрела комнату, заваленную вещами. Собранные вместе с Чарльзом за долгие счастливые пятьдесят лет совместной жизни, они хранили в себе великую историю.
Старушка улыбнулась.
– Старый добрый чердак.
Вещи, собранные вместе с Чарльзом за долгие счастливые пятьдесят лет совместной жизни, хранили в себе великую историю.
Посередине комнаты лежал старый ковёр. Некогда ярко-красного цвета, теперь он тёмным квадратом застилал сколотые по углам деревянные половицы. На дальней стене в углу висели покрытые пылью и потемневшие со временем старые семейные фотографии. На полу стоял бронзовый торшер. Он освещал комнату тусклым жёлтым светом, отчего казалось, будто чердак погружён в глубокий сумрачный транс. Здесь веки становились тяжелее и безумно хотелось спать.
– Бабушка, а что мы ищем?
Маленький мальчик, на вид лет пяти, время от времени морщась от затхлого запаха, копошился в старых пыльных коробках. На дне одной из них он нашёл разноцветные бусинки, и теперь с большим энтузиазмом перебирал их своими маленькими пальчиками, внимательно рассматривая каждую в бледном свете лампы.
– Тебе – одну и мне – одну, – приговаривал мальчик, раскладывая найденные сокровища по кучкам.
Мэри не слышала его слов. Она сидела молча, погружённая в собственные воспоминания. Вот старый розовый шарфик, в котором она впервые пошла на свидание со своим ныне покойным мужем. А эта картина с жёлтыми тюльпанами была куплена ими на летней ярмарке в небольшом городке под Веной во время свадебного путешествия.
Ей не хватало Чарльза. Она тосковала по нему. Несмотря на то, что прошло уже более трёх лет со дня его смерти, холод потери до сих пор терзал сердце Мэри.
– Бабушка, – окликнул её внук.
– Замечательные бусинки, – старушка крепко зажмурилась, утирая краем платка подступившие слёзы, – спасибо, Джонатан.
Что за грустный взгляд, мандаринка? Вот что сказал бы он мне сейчас. И широко улыбнулся своей особенной улыбкой. Такой тёплой и светлой, что на душе стало бы спокойно и легко. Подумала Мэри и грустно улыбнулась, вспоминая звонкий голос мужа.
Прошлое. Призрачно прекрасное прошлое…
– Бабушка, смотри!
Джонатан сидел к ней спиной, рядом с огромной стопкой старинных книг. В руках у него что-то блестело. Склонившись над вещицей, мальчик медленно крутил её в свете торшера, рассматривая со всех сторон.
Это была небольшая металлическая шкатулка, усыпанная изумрудиками. В центре крышки сиял белый топаз в бутоне цветущего лотоса.
Шкатулка еле умещалась в ладошках мальчика. Сопя и кряхтя, Джонатан пытался открыть её: неуклюже крутил коробочку в руках и, стараясь поддеть крышку, хватался за выступающие камни.
Но игрушка не поддалась. И мальчик мгновенно потерял к ней всякий интерес.
– Она под замком, – огорченно произнес Джонатан и протянул шкатулку Мэри.
Под тусклым светом керосиновой лампы та вдруг заиграла: изумрудные камни мгновенно преобразились, заискрились разноцветными огнями. Не сразу осознав, что протягивает ей внук, Мэри наклонилась чуть ближе к лампе, и опустив со лба на нос очки в круглой оправе, мгновенно узнала маленькую музыкальную шкатулку. От удивления она прикрыла рот ладонью.
– Это же… невероятно, – она перевела изумленный взгляд на внука и тут же вернулась к шкатулке, – где ты её нашел?
Мэри не верила своим глазам. Эта маленькая вещичка так много значила для неё. К тому же она была далеко не простой. Она была с секретом.
Ключ, ключ, ключ… Где же он? Думала Мэри, доставая из-под кофты тонкую, как нить, золотую цепочку, висевшую у неё на шее. Крохотный, с ноготок, серебряный ключик с голубым топазом в основании блеснул в её руках.
– Джонатан, подойди ко мне. Помоги.
Она протянула мальчику ключик, а затем шкатулку.
– На, открой её. А то я стара стала – совсем ничего не вижу. Ну же, что ты там копошишься? Видишь замочную скважину под цветком? Вставляй туда ключик и проверни трижды в правую сторону… Затем один раз в левую. Хорошо, вот так. Молодец.
Крышка оказалась намного тяжелее, чем ожидал Джонатан. От нетерпения увидеть, что находится внутри, мальчик закусил свою пухленькую губку. Та в мгновение покраснела и набухла.
– Открывай! – глаза старушки горели.
Наконец, после нескольких попыток, послышался щелчок и заиграла музыка. Плавная и мелодичная. Она наполнила комнату предвкушением волшебства. Бабушка с внуком замерли, одновременно затаив дыхание, и изумленно посмотрели вглубь шкатулки. Странное существо с телом человека, покрытое белыми перьями, поникши стояло на крохотной круглой платформе и сжимало в руке маленькую деревянную скрипку.
Фигурка медленно крутилась на месте, то поднимаясь на поверхность шкатулки, то опускаясь в неё вновь и вновь.
– Но у него же нет смычка! – недовольно насупился Джонатан, замечая парящую в воздухе пустую ладонь фигурки. – Как же он играет?
– О, он отдал его, чтобы спасти заблудший луч света.