Страница 32 из 228
– Северный Ортогрон, – произнесла я третий раз за день.
– Мрачное местечко, но красивое очень, – задумчиво протянул черноволосый.
Навстречу нам выплыла тучная уборщица. Швабра бегала перед ней сама по себе.
– Добрый день...
– И вам не хворать, – перебил её мужчина и резко завернул за угол, увлекая меня за собой.
Издали послышался гул голосов, будто в Академию прорвался рой шершней. Мы подошли к широкой лестнице, и у меня, как бешеное, заколотилось сердце.
Остановилась, пытаясь обуздать страх толпы, что подступил к горлу терпкой оскоминой. Я уже представляла множество чужих лиц. И все будут пялиться на меня в моём мятом платье, будто на прокажённую! Фу!
– Спасибо вам, брисс, – проговорила я, опуская глаза. – Вы очень помогли мне.
– Ещё нет, – проворчал он, зыкрая в толпу. Затем обернулся и приложил палец к губам. – Ни слова, – шепнул мне в ухо.
И почему от горячего дыхания у меня подкосились ноги? Нет, это от страха. Точно от него! Какое там дыхание? Я судорожно сглотнула и осторожно кивнула.
Мы поднялись до середины лестницы. Толпа рассыпалась под стеной, возле окон; молодежь кучковалась и хохотала так, что мне хотелось закрыть уши. Неужели только мне так страшно?
Черноволосый неожиданно остановился и, обернувшись, ринулся к двери, что пряталась в углу. Неприметная, с облупленной краской. Пальцы кудрявого скрючились, как у старика, а на ладони образовался алый шарик. Он соскочил, как пушинка, и скользнул в замочную скважину. Щелкнул замок, и меня впихнули в узкое пространство с низким потолком. Чтобы поместиться, мужчина пригнул голову и навис надо мной.
– Наверх, – он сделал жест головой, а меня накрыло волной свежего запаха скошенной травы. – Там будет свободно. Ты будешь всё слышать, но не сможешь заявить о себе. Помни. Ни звука!
Горячие пальцы осторожно коснулись моего локтя и подтолкнули к лестнице, по которой мог пройти лишь один человек, и то моей комплекции. Громадине придётся бочком.
Сердце замерло от страха, и я на мгновение забыла, как дышать. Вот же незадача! Запихал меня куда-то, где никто не увидит и не услышит, и сам следом тащится. Чего ждать от этого странного типа?
Посмотрела на мужчину через плечо. Он пересчитывал ступеньки громадными шагами. И кто он здесь, интересно: преподаватель? Архивариус? Завхоз? На кого жаловаться, если что-то нехорошее случится? Тихонько хохотнула, изумляясь собственной глупости и опрометчивости. Сама же следом пошла, сама и в ловушку угодила... Ну, ничего: отбиться, если что, я смогу.
Над головой, в задымлённых лучах света, кружились пылинки. Пахло рассыревшим деревом и облупившейся краской. Ступила на лестницу, и деревянные ступеньки заскрипели под подошвами.
– Только здесь мышки водятся, – тихо проговорил мужчина. – Кричать не будешь?
– Я даже змей не боюсь, – тихонько произнесла в ответ. – Только нагов.
Он молчал какое-то время, а я слышала, как к нам приближается гул. Будто врастает в меня, проникает в клетки. А затем мужчина раскатисто рассмеялся, отчего я опешила и обернулась, случайно стукнув его локтем по груди.
– А меня? – он отдышался и неловко стукнулся головой о потолок. Волосы цвета угольной пыли упали на глаза и прикрыли дерзкий смеющийся взгляд. – Ой! – потёр темечко. – А меня почему испугалась? Стра-а-ашный?
Я пожала плечами, не зная, что и ответить. Не объяснять же незнакомому мужчине, что никто и никогда так навязчиво не преследовал меня. Даже сын Верховнослужителя, которому хватало малейшего намёка, чтобы ретироваться.
– Пеплом от вас пахнет, – произнесла, будто в оправдание. – Пеплом и разнотравьем. Словно костры жгут на полях Ортогрона в змеиный сезон. Вот и почудилось, что дома оказалась...
Мы очутились в небольшой комнатушке. В одной стене было вмонтировано тёмное стекло. Прямо под нами развернулся актовый зал. Абитуриенты семенили между рядами пышных кресел, выискивая свободные местечки. Собрание вот-вот должно было начаться.
– Поэтому и тревожно стало, – добавила я, поймав растерянный взгляд черноволосого. – Очень уж по дому тоскую.
– Тише, – шепнул он и, склонившись ближе, заговорил в ухо: – Теперь только так говори. Иначе нас выгонят, – он отстранился, размял немного спину и выглянул в почти заполненный зал. – Я сейчас вернусь. Не шуми здесь, – чтобы я услышала, вновь приблизился.
Я кивнула. И снова вздрогнула, когда он нечаянно зацепил меня ладонью. Странно всё это как-то: я ведь даже имени его не знаю. А уже лезу за ним в потайные места Академии.
– Кстати, а ты пахнешь вереском, – проговорил незнакомец. Его серебристые глаза задорно заблестели. Кудрявый мотнул головой и быстро удалился.