Куда улетают драконы

– Сам не смогу уйти. Только если прогонишь, – он повернул голову и выглянул из-за плеча. – Пойдём на кухню? Я два дня ничего не ел, – и виновато улыбнулся.

– Отличная идея, – я обвела его губы кончиком пальца, сожалея о том, что не пожертвовала дракону пирожок с вишней из котомки. – Я тоже голодна. Да и остальные беспокоятся за нас.

Эриман сгрёб меня в объятия и прорычал:

– Ох, не делай так, а то мы до кухни не дойдем. Я хочу не только есть, – прикоснулся губами к моему плечу и провел языком вверх по шее. Он сам дрожал и меня заставлял трепетать. Будто напряжение перетекало от одного к другому.

Я улыбнулась. Уголки рта дрожали. О, Вездесущие, как противиться этому притяжению? Как обуздать тело своё? Когда Эриман касался меня, я превращалась в развратницу.

– Тебе рубашка нужна, – осторожно погладила его раненое плечо.

– Тебя смущают мои шрамы? – усмехнулся Эри, запуская ладонь под ткань лифа.

– Ничуть, – я закусила губу, чтобы не застонать от его ласк. – Но они могут не понять.

Эриман наиграно надул губы.

– Я, вообще-то, у себя дома, но ладно – послушаюсь тебя. Тем более, ты теперь тоже здесь хозяйка. Лин, выходи за меня? – он стиснул пальцы на груди, заставляя меня охнуть и выгнуться.

Я захлебнулась эмоциями. Неужели это говорит мой Эри? Человек, с которым мы столкнулись под стеклянным небом чуть больше недели назад? Человек, которому я принадлежала с первой улыбки, с первого прикосновения... Принадлежала и боялась этой странной привязанности, то и дело убегая от своего страха и избегая встреч.

Да. Это – тот человек, что прятал меня от дождя. Тот, к кому так влекло, вопреки законам здравого смысла и правилам приличия. Тот, что наложил вето на моё поступление в Академию, чтобы спасти.

И тот, что спас. От чистки. От смерти. От самой себя... Мой дракон. Мой. Тэй.

Тэй!

И тут память выплюнула совсем другие воспоминания. Чёткие и яркие картинки, словно вырванные из чужой жизни. Пятно ледяного заклятия в воздухе и таинственные символы, рассыпающиеся острым инеем. Отточенные пики, летящие наперекор ветру и со свистом разрывающие пространство. И черноволосый парень – совсем ещё мальчишка – бегущий мне навстречу. Его кожаные доспехи порваны и изрезаны, а в прорехах проглядывает смуглая кожа, исчерченная ранами. И кровь. Такая яркая, что тревожное, белое небо меркнет и заливается теменью.

«Ли-и-и-ин!!!» – отчаянно звенит в голове.

Вздрогнула, прогоняя чужие воспоминания. И тут же заметила странный блеск в глазах Эри... Тэя.

– Ты тоже? – изумилась я. – Тоже видел это?

Эриман зачарованно кивнул. Уголки его губ опустились.

– Я давно принадлежу тебе, – выговорила, гладя его волосы. – Тэй. Я выйду за тебя.

Он поднял меня за талию и покружил, а затем осторожно опустил на пол и поцеловал. Отстранившись, долго смотрел в глаза и опалял лицо жарким дыханием.

– Как же я тебя люблю! Готов пережить всё заново, лишь бы ты рядом была. Я знал, чувствовал, что встречались мы раньше. Ты просто судьба моя. Но, – он внезапно стал серьёзным и задумчивым, – кто остальные из сна? Кто они? Вот почему шесть лучей...

– Думаю, завтра нам ответит на этот вопрос ещё один человек с меткой, – я подмигнула. – Ты ведь поедешь с нами?

– Кто? Кто с меткой? – заволновался Эри, прижимая меня к себе.

– Твоё начальство, – пояснила я. – Дядя Викса. Полагаю, он очень многое сможет прояснить, учитывая его возраст. Он ведь ещё при Чёрной Лавине бился...

– Ты шутишь?!

– Ничуть.

– Жаль, что ночь, а то я бы посетил дражайшего ректора, – скрипнул зубами Эриман, а затем заулыбался мне в губы: – Но у меня есть сейчас дела поважней.

Скользнул языком по губам, проникая внутрь. А у меня от его жаркого дыхания и прикосновений ноги подкосились и в голове стало пусто и тихо. Какие там сны, если реальность кажется мне иллюзией? Сладкой и приятной. Мой Эриман рядом, и больше ничего не надо. Пусть утром будут проблемы и заботы, а сейчас я хочу быть с ним.

Голод уже не волновал. Тревога и дурные предчувствия – тоже. В этой промороженной тишине существовали только я и он. Две души, сросшиеся друг с другом навеки. Два сердца, что нашли друг друга в лабиринтах времени и пространства. И теперь ничто не могло нам помешать.

Я жадно пила поцелуй Эри. Кусала его губы. Проникала в его рот. Глотала стоны, рвущиеся наружу. Он принадлежал мне, а я – ему. И больше не было для нас преград и препятствий.

– Я голоден, Лин, – оторвавшись, прохрипел Эри и привалился к стене. Привлек меня к себе и положил мою голову себе на грудь. Он дышал тяжело и часто, а сердце выбивало бешеный ритм, словно хотело выпрыгнуть.