Куда улетают драконы

Берег маячил в паре метров, когда до слуха донёсся громкий плеск. А потом что-то огромное и тёплое врезалось в спину, опрокинув меня навзничь на живот. Тяжёлое и горячее тело навалилось сверху, и виски защекотали мокрые кудри. И, среди солёной морской тиши, запахло пеплом и кострами.

– Арлинда-а, – знакомый голос пронёсся над ухом, и большая тёплая ладонь погладила плечо, пробираясь к груди. Горькая вода плеснула в лицо, и я беспомощно застонала. Не могла противиться ему. Не могла... – Бежишь от меня, как от огня. Так противен? Так боишься? – шелестел его голос над ухом.

 Пальцы замерли под водой на моей груди и неожиданно соскользнули в темноту. Забирая с собой его тепло.

– Иди в дом, – отчеканил Эриман и отплыл в сторону. Набрал воздуха, чтобы нырнуть.

Я поднялась в воде. Тина и песок сбегали с ткани платья, как лава со склона гор. Отдышавшись, выплюнула солёную воду и одёрнула подол. Намокшая ткань неприятно льнула к бёдрам, волосы, пропитанные водой – к щекам.

Робкими шагами выбралась на берег. Туфли куда-то уплыли, и теперь песок забивался между пальцами. Оглянулась через плечо, ища Эримана. И мне показалось, что в зеркальных водах плещется алое пламя.

И как понимать Эримана? Сначала пугает до полусмерти, задирая юбку, а потом обижается?!

Нагнувшись, я собрала его одежду – даже носки – и, скомкав в руках, поволокла с собой к дому. Только ботинки остались сиротливо стоять у берега, столкнувшись острыми носами, как два гуся.

Я шла неспешно. А куда мне спешить? Ночь обнимала плечи, сдирая с меня жар, будто дубленку в змеиный сезон. Гравий шуршал под ногами, как живой. Говорил со мной, шутил, убеждая, что я сошла с ума. И когда услышала шорох шагов Эримана, я просто заулыбалась во весь рот. Сорвалась и побежала на освещённую высокими фонарями площадь.

– Стой, дикарка! – крикнул Эриман, но не позади, а в стороне. И пока я ошарашенно озиралась, заговорил спереди: – Кхм, я то у себя дома... Амрес давно спит, да и она никогда не вмешивается в мою личную жизнь, а вот ты, негодница, ответишь, – возникнув прямо передо мной, он коварно улыбнулся и облизнул губы.

Я взвизгнула и, смеясь, нырнула под его растопыренной рукой, но тут же была схвачена. Мы вылетели на свет. Эриман обнимал меня со спины и тянул к себе. Вещи от рывка рухнули на выложенный крупным узором камень. Горячий поцелуй в шею, и ноги подкосились. Сойти с ума так просто, оказывается.

Я обернулась. В хрустальных глазах Эримана плескалось горячее пламя. С упругих кудрей скатывались капельки воды, бриллиантами рассыпаясь по плечам. Отчего-то показалось, что его щеки и плечи припорошены пеплом. Огненные жилки вырисовывались на коже, как вены, но это уже не пугало. Это привлекало тёмную часть меня, заставляя кончики пальцев пульсировать.

Облизнувшись, провела по его губам, и ладонь опалил настоящий жар.

– Ты сейчас воспламенишься, – прошептала я.

И только потом до меня дошло, что он стоит рядом совершенно обнажённый!

– Это ты так на меня влияешь, малыш. Я пытался! Честно пытался остудиться. Но ты же так прекрасна, что у меня скулы сводит от одного взгляда. А от прикосновения уносит чердак! Лин, я же безумно люблю тебя...

Подхватил меня на руки и понёс к дому. Целовал на ходу, а я чувствовала через холодный барьер мокрой ткани его жар. Зажмурилась и запустила пальцы в чёрные мокрые волосы. Соль с его губ была сладкой и вкусной. Не наедалась, не напивалась ею.

Тёмная часть меня ликовала. Она ждала этого и радовалась каждому вдоху и выдоху. Лилась по венам и превращала мои руки в пустоту: чёрную темень, что вот-вот глотнет силы любимого. Смогу ли я остановиться вовремя? Смогу ли помешать себе и не выпить Эримана до дна?

Эриман нёс меня тёмными перепутьями коридоров и лестниц, а я не узнавала маршрут. И не понимала, куда мы направляемся. Да это и значения не имело. Всё, чего хотелось мне – его губ, солёных от морской воды. Ладоней, что обжигают ласками. И его тёмной души. Я целовала его на ходу, не в силах оторваться, и с каждой секундой становилось всё страшнее и удивительнее. Тело напрягалось и ныло, наливаясь невероятной силой. В животе разгорался жар, а дыхание учащалось. Я хорошо чувствовала его через платье, и мною овладевали страх и безумие. Хотелось бежать прочь. Но ещё сильнее хотелось остаться с ним. На всю ночь.

– Боишься? – шепнул в лицо Эриман и толкнул ногой дверь.

– Боюсь, – пролепетала я. – И хочу.

Эриман потерся о мою щёку шершавой щекой и поцеловал в мочку уха.

– Я буду очень нежным.

Но мне не нужны были ни его сомнения, ни оправдания. Я просто скрепила его слова поцелуем. Запустила пальцы в волосы и притянула к себе. И уже не имело значения, что поступаю, как куртизанка.

Эриман опустил меня на ноги. Мягкий огонь трепетал в его глазах. Стянул осторожно мокрое платье через голову, задержавшись лишь, чтобы коснуться языком моих губ. Мои длинные волосы легли на спину, и меня бросило в дрожь.