Страница 4 из 22
В маленькой уютной гостиной фамильного замка лорда Уайлдера за чайным столиком расположились трое: хозяин дома, Питер и Бенджамин Картрайт.
Последний потягивал ароматный кофе и держался довольно уверенно. Питер напряженно и несколько отстраненно вертел в руках чашку чая. Сам же Ксавьер раздумывал, как преодолеть возникшие за последние годы между ним и сыном барьеры.
- Питер, - обратился он к юноше. – Я благодарен тебе за то, что ты откликнулся на просьбу. Мы с Бенджамином очень надеялись на твое появление. Не стану скрывать – я покинул тебя и твою мать во многом ради Аранхорда, и мне было важнее мое стабильное положение здесь, чем все остальное. Но в последнее время хрупкий покой мирного существования вампиров в Объединенных землях нарушен. А это в свою очередь ведет к разобщенности всего города.
- Нам нужен Охотник. Настоящий Охотник, - подтвердил лорд Картрайт. – Ксавьер мой давний друг и я знаю, что его подданные не совершают этих нападений. Мы всегда жили в полном согласии с местными вампирами, и у них нет причин нарушать старое соглашение. Это могу заявить как простой смертный, проживший бок о бок с ними не один год.
- Однако же, - продолжил Уайлдер-старший, - есть подозрения, что смуту устраивает кто-то из Совета.
- Всегда полагал, что политические интриги свойственны любому обществу, - проговорил Питер.
- Пожалуй, - согласился отец.
- Мне не улыбается быть пешкой в твоей игре.
- Сын, никого кроме тебя привлечь к этому заданию мы не можем. Ты носитель великой фамилии знатного поколения вампиров, хотя сам и не являешься таковым. Но я не в силах заставить против воли помогать нам, поэтому вместе с Бенджамином хочу предложить тебе пожить в Аранхорде. Тогда будет возможность увидеть все своими глазами и решишь, стоит ли протянуть мне руку помощи.
- Гость собственного отца. Необычное зрелище.
- Твой сарказм и презрение вполне объяснимы. Но уверен, здесь ты найдешь нечто большее, чем наши старые ссоры, - в глазах Ксавьера мелькнула лукавая искра.
- Отец, оставь свои интриги при себе, - Питер резко поднялся. – Аранхорд не мой город, а твой. И для себя не вижу ни одной причины, почему бы стоило задержаться здесь хоть ненадолго. К тому же матери я нужен гораздо больше, чем тебе. Утром мною будут покинуты пределы ваших владений, - с этими словами он вышел из комнаты.
- Думаешь, удастся уговорить его остаться? – после некоторой паузы поинтересовался Бенджамин. – Молодой человек необычайно упрям, весь в тебя, - вздохнул лорд.
- Надеюсь, что причина, которую я приготовил, окажется для него достаточно веской.
- Ева? – ухмыльнулся Картрайт.
На лице Ксавьера застыла довольная улыбка.
Глава 2.
Замыслы.
Занимался рассвет. Ласковые лучи солнца настойчиво прогоняли сумрак, завладевая городом. Черные тени домов постепенно рассеивались в ослепительном блеске великого светила. День обещал быть солнечным и радужным.
В самых разных уголках этого удивительного места жители Аранхорда распахивали ставни своих окон, впуская дыхание жизни нового дня. Первые прохожие дружелюбно улыбались друг другу, кивали головой в знак приветствия и приподнимали шляпы.
Бодрые рабочие усердно мели улицы, поливали благоухающие цветы в красивых кадках и протирали вывески.
Все являло мир, спокойствие и гармонию существования.
Шторы в спальне Питера были плотно задернуты. Юноша открыл глаза, потянулся, но вставать не спешил. Лениво перевернувшись на спину, он устремил отсутствующий взгляд в потолок.
Вот уже лет шесть как отец перестал появляться дома. Тогда еще молодой человек учился в старшей школе. Нельзя сказать, что жизнь позволяла ему быть мягким и впечатлительным. Зная природу личности лорда Уайлдера, стоило ожидать, что это однажды случится. Однако где-то в глубине души сын надеялся на иной чудесный поворот событий, поэтому уход Ксавьера задел нежные тайные струны его все еще детской сущности. Но показать этого не смел никому.
Сейчас по человеческим меркам Питер приближался к последним годам обучения в университете. За прошедшее время юноша научился быть жестким, скрывать чувства и эмоции, но личность его не огрубела, он не превратился в жестокого алчного зверя и всячески противился этой природе, стараясь подавить ее в себе.
По всем законам жанра мать молодого человека не должна была выжить после рождения сына. Во всяком случае история знала мало таких исключительных случаев. Однако же лорд Уайлдер по непонятным для многих причинам был чрезвычайно заинтересован в этом ребенке, а потому предпочел приложить все возможные, и, пожалуй, даже невозможные старания к сохранению жизни Элизабет.
История эта была темная. Окружающие и знатоки побаивались предавать огласке такие события, их подробности. Можно предположить, что они и сами стремились не вдаваться в подробности рассуждения сих событий. Страшным казалось даже просто предположить, какие законы природы подверглись такому кощунственному нарушению и какие наказания за это преподнесет судьба.