Страница 66 из 114
Ничего примечательного, случайная встреча. Приятный вечер, упоминание о танце... Истер должен был подтвердить или опровергнуть эту информацию, но на внешке Шаевского подсказка не появилась.
Сегодня Виктор был за чертой...
Картинка развернулась - она ответила. Истер не забыл, кто – лидер, а кто… ведомый.
Поблагодарила, позволив улыбке коснуться губ. Получилось снисходительно, но Райзера это нисколько не смутило. Он с каким-то благоговением принял ее ладонь, поднес к губам...
Оповещение на комме каперанга сработало в тот момент, когда он нехотя отпустил ее руку.
Райзер извинился, активировал дисплей, прочел... Замер на мгновение – Виктор прямо-таки видел, как Истер пытается добраться до пришедшего сообщения, - посмотрел на Форс...
Та, с какой-то брезгливостью, передернула плечами и… не произнеся больше не слова, ушла, оставив каперанга одного.
Шаевский не успел подумать, что они, кажется, облажались, как Ромшез подтвердил мелькнувшее догадкой предположение.
- Код. Возможно, блокировка.
Как выражался Воронов: если лучшие прос*, то что говорить об остальных...
И тот полковник прав, и этот… тоже прав.
- Ждем! Форс уходит. – Валанд был возмутительно спокоен.
Или, что выглядело более вероятным, знал то, что не было известно им.
Виктор мог бы сообразить и раньше!
Когда они оказались около Райзера, тот был еще жив. И даже торжествующей улыбкой ответил на признание Валанда, что тот является офицером особого отряда военной разведки.
Вроде как переиграл.
Умер каперанг спустя несколько минут, не ответив ни на один из заданных мнимым десантником вопросов. Лишь произнес, прежде чем вздохнуть в последний раз: «Ненавижу».
В отличие от Шаевского, во взгляде Валанда не было заметно разочарования, словно подтверждая предположения, что у этой игры были совершенно иные задачи. И, кажется, Шаевский начал догадываться, зачем именно их принесло на Зерхан.
Он-то ладно, давно знал, что Шторм – тварь, каких поискать, но зачем тому надо было втягивать во все это Элизабет?!
***
Оборачиваться я не стала, даже не видя, могла представить себе эту картину. Аристократично развалившийся на заднем сидении шеф. Обманчиво добродушный, с лениво блуждающим по тебе взглядом...
Все женщины Службы были влюблены в помощника директора Геннори Лазовски. Исключения оказались весьма редки, я – одно из них. Причина проста, как ясный день. Я его боготворила!
Как ни старалась скрыть от него свои чувства, мне это не удалось, за что и расплачивалась. Ровер отучал меня от этой глупости, используя весь спектр возможностей, которые у него были. Некоторая снисходительность к моей персоне - из любимых, доходила я обычно до с трудом контролируемой ярости, что нисколько не мешало продолжать им восторгаться. Даже в этом он был великолепен.
До отеля мы добрались в рекордные сроки. Он – молчал, я – тоже, но это было нелегко.
В номер вошла первой, Ровер задержался по пути. Вряд ли проверяясь, скорее сжалившись.
Передышка вышла короткой, но и этих двух минут хватило, чтобы собраться с мыслями.
Наивная! Шеф не был бы шефом, не умея добиваться своего. Одна секунда и мне вновь пришлось возвращать сбежавшее при виде него самообладание.
Окинув холл быстрым взглядом, Ровер подошел к тахте и, скинув обувь и бросив элегантный пиджак на кресло, с явным удовольствием растянулся на ней, заставив наблюдать за невиданным доселе зрелищем.
- Докладывай.
Стиснув зубы, включила сканер и глушилку.
Говорить пришлось долго. Странник требовал обстоятельности в перечислении фактов и конкретности в выводах.
С первым проблем не возникло, а вот со вторым...
Все, что касалось Райзера и Горевски вкупе с взаимодействием с разведками и противостоянии с ними же, укладывалось в десяток четких тезисов, с остальным - значительно хуже. Одни догадки и предположения. Но такие, что вполне можно объявлять чрезвычайное положение и вводить войска.
В удовольствии произнести то, что думала, я себе не отказала. А ведь еще не свела воедино возможные беспорядки на почве ущемления социального статуса насильно переселенных на Зерхан и присутствие на планете дипломата Самаринии, только указала на наличие проблемы.
Потомки каторжан, и не только с Шираша, имели в идентификационных карточках особую отметку. Заставив аналитическую систему проанализировать огромнейший массив данных, я не обнаружила свидетельств того, что этот факт оказывал какое-либо значимое влияние на их материальное положение, возможность получить образование или работу, продвигаться по служебной лестнице.
Так было еще два стандарта назад. Пять – семь случаев на сто, без малейшего намека на какую-либо закономерность. Значение имели совершенно иные факторы, но никак не происхождение.
На текущий момент ее уже можно было четко проследить. До девяноста эпизодов среди малоимущих и до шестидесяти – в среднем классе.
Несмотря на некоторое волнение, закончила я уже спокойно. Какая разница, его кабинет в Штаб-квартире или люксовый номер отеля на Зерхане!