Сетевая вечность

Дерьмовая сделка, как понял ты позже, дерьмовей, чем ты даже мог предположить. Тебе уготовили честь стать курсантом юной ещё тогда охранной фирмы, под покровительством набирающей власть DuOtis. Вас посадили в казарму на окраине сектора и начали каждый день вколачивать, почему дядя Сэм, которого многие уже и не помнили, дерьмо собачье, а мистер Стен Уокли, глава совета DO, образчик нового Христа. И так четыре года без перерывов и выходных. Тех, кто плохо это усвоил, отправили патрулировать улицы и охранять торговые автоматы. Тем, кто лучше пришлось продолжить освоение этой сложной науки в академии. DuOtis любит свой персонал и заботится об образовании. Им нужны квалифицированные специалисты. А ты, Макколди, мог стать таковым.

Но не судьба. На последнем году обучения, в тебе накопился весь протест и всё недовольство текущем состоянием дел. Видимо забыв, о том, что контракт с DuOtis спас тебя от перспективы подохнуть в пустоши, ты начал резко высказываться, что всё обучение — это говно собачье, а все студенты фекалии системы, построенной на пожирание человеческой жизни и свобод.

Какой же ты был идиот. На что ты надеялся, Стив? Уж явно не на то, что получил. Ныне ты младший следователь районного отдела. У тебя нет офиса, как у других детективов, ты почти ничем не распоряжаешься, корпорация из-за твоего низкого соцстатуса не даёт тебе приемлемого жилья, личного транспорта и возможности появляться на верхних и центральных уровнях сектора, если на это нет распоряжения сверху. Зато начальников у тебя уйма и каждый норовит высказывать недовольство тобой и твоей работой, но тебе то что с гуся вода. Ты ведь их всех терпеть не можешь, детектив.

Широкие двери парадной почти никогда не закрываются, поток людей в них подобен пульсу движения автострад. Артерия на вход, вена на выход. Все заняты своими делами и почти никто никого не знает. Общаться друг с другом? Если всевидящее око отдела по персоналу увидит, что ты тратишь рабочее время на пустые разговоры, на пользу тебе это не пойдёт. Даже созваниваться стали скрытно, напрямую через ЛИЧ, прогоняя разговоры обрывчатыми сообщениями. Этакий голосовой чат внутри головы. Вечный онлайн.

Благодаря технологии личного идентификационного чипа абсолютно каждый стал частью огромной, почти ничем неограниченной Внешней Сети. Жидкий микропроцессор с комплексом наноботов и искусственной нейросетью, вколотый в самое основание шейного позвонка. ЛИЧ это интернет сервер и личный домен добропорядочного члена общества. Теперь не нужно иметь при себе документом, кредитных чипов и карточек. Отключи ЛИЧ, и ты не вправе приобрести даже поесть, если не сможешь доказать автомату с едой, что ты - это ты, а это та ещё проблема.

Всё, что можно узнать о человеке хранится в выделенной под то области мозга, к которой ЛИЧ постоянно имеет доступ. Взломать его, уж тут то создатели постарались, почти невозможно. При любой попытки тот просто отключает себя от сети и всё, аривидерчи. За то время пока чип отключен, он полностью меняет свою сетевую структуру, теневым путём подключается ко всем сервисам, с которыми был связан и всё, для того, кто хотел тебя взломать, нить потеряна, тебя больше не существует. Для надёжности, для каждой сетевой операции ЛИЧ создаёт идентификационный ключ на основе мгновенной карты нейронных потоков мозга.

По крайней мере, Стив, именно так вечно твердил технический отдел, когда взбешённый от бессилия, ты пытался найти очередного хакера или сетевого шамана, зачастую являющегося последней соломинкой в вот-вот закрытом деле. Порой это конечно удавалось, навигационно проследить точку входа, задействовать камеры слежения, локаторы и датчики, просмотреть сектора на наличия слепых зон, выследить ресурсы, подвергшиеся нападению в первую очередь. Шаг за шагом, словно по ступеням, с командой программистов тех. отдела, продираться до исходника. После, команда на захват оперативной группе и вот, ты уже летишь на корпоративном вертолёте к квартире, а чаще подвалу или какой-то грязной, узкой вентиляционной шахте, к пареньку со сломанными запястьями и массивным ошейником глушителем, подавляющим любую сетевую деятельность. Как правило, парниша потом очень много рассказывает.

Уж что-что, а методы допроса шагают в ногу с прогрессом. Галлюциногены, гипноз, нейропрограммирование в купе с лишением сна. Запрет на выход в сеть. Это, пожалуй, действует сильнее всего. К тому же требует меньше всего усилий, хотя приходиться потратить чуть больше времени. Однако, Макколди, вспомни сколько раз всё так гладко выходило за шесть лет службы в сорок третьем? Раза два? Может три, не больше. А необходимостей таких успехов было больше полусотни.

Поэтому ты дерьмовый детектив с низкой раскрываемостью и начальник в очередной раз хочет с тобой побеседовать. Единственное чему ты удивляешься пока идёшь вдоль длинного коридора с высокими потолками от парадного входа к лифту, почему тебя ещё не уволили. «Видимо что-то во мне есть», тешишь ты своё самолюбие. «Только что именно?». Правильный вопрос, детектив. Может быть, как раз умение задавать правильные вопросы?

Четыре лифта, один из них ведёт только к кабинетам руководства. Тебе как раз он и нужен. Раздвижные двери хромированы в кобальтовый цвет, чуть светлее цвета стен во всём здании. Около каждой, две кнопки с равносторонними треугольниками. Кнопки нужного тебе лифта особенные. Их тут порядка двенадцати, у каждой белая голограмма таблички, с наименованием требуемой шишки. Ты нажимаешь на кнопку с табличкой «Начальник следственного отдела». Лифт подъезжает почти тут же, что тебя вовсе не удивляет, большие боссы редко вызывают к себе подчинённых. Вот тебя за шесть лет уже третий раз. Ты, знаешь ли, нонсенс, Макколди.