Страница 8 из 76
- Странно, - сказала она вслух. – Вроде не так горяча, как давеча, а щеки красные, яко свеклой намазали. Как вы себя чувствуете-то, барышня?
- Да хорошо все, - отмахнулась Оля от старухи, - мысли только разные в голову лезут.
- Да какие там мысли могут быть в вашей бестолковой-то голове?
- Алевтина! – возмутилась Ольга. Няня уже очень давно жила в их семье и порой позволяла себе отпускать нелицеприятные слова в присутствие молодой княжны. Полянский этого никогда не поощрял, но так уважал старую няню, что редко ей противился. И если в детстве Ольга не обращала внимания на колкости Алевтины, то сейчас их совершенно не принимала, так как считала себя взрослой для таких поучений.
- Не пристало тебе спрашивать у княжны, какие у меня мысли! – отозвалась Оля.
- Как так не пристало? – искренне удивилась Алевтина. – А как же я буду знать, что у вас на уме? Того и глядишь глупость какую сотворите, а мне потом за вас перед батюшкой вашим отчитываться.
- Влюбилась я, кажется, - вдруг решила признаться Ольга и снова покраснела, и опустила черные ресницы.
- Как так влюбилась? – всплеснула руками Алевтина. - И в кого же, прости господи?
- В офицера одного. И даже встречу ему назначила. Но не пришла. Вот не знаю, что он теперь и думает обо мне, - всхлипнула Оля, не поднимая на няню глаз.
Алевтина нахмурилась, присела на краешек кровати рядом с княжной и внимательно на нее посмотрела. Ольга подняла глаза и уставилась на старуху, ожидая от нее хоть каких-нибудь замечаний. Но та продолжала молчать и вглядываться, а когда поняла, что дальше девушка объясняться не желает, тихо сказала:
- Не хорошо это, Оленька. У вас жених есть. Красивый молодец. Глупости вы говорите. Нельзя вот так взять да и влюбиться в кого ни попадя.
- А он не «кто не попадя», - передразнила Ольга, - он хороший очень. Красивый. И глаза у него такие умные-умные.
- Не знаю я, какие у него там глаза, - нетерпеливо высказалась Алевтина и встала с кровати, - но вам лучше забыть такие глупости. А нет, расскажу батюшке вашему, и задаст он вам трепку так, что и думать забудете об офицере вашем.
- Вот еще! Ничего ты никому не скажешь! А если скажешь… я… я… - Оля запнулась придумывая кару для няни, и как только мысль пришла ей в голову выложила ее: - Я попрошу папеньку, чтобы он тебя из дома выгнал в деревню. Вот!
- Ах, - ужаснулась Алевтина, - какая злая, оказывается, барышня в семействе Полянских растет! Няню старую выгнать собралась! И не стыдно вам такие речи-то вести?
Ольга и правда почувствовала себя негодницей, прикрыла глаза ладошками и запричитала:
- А что ты мне делать прикажешь, нянюшка? Если ты мне выбора не оставляешь? Не хочу я за Николя замуж! Он друг мне и только! Хочу по любви!
Алевтина подошла к девушке, обняла ее, а та прижалась к старухе и зарыдала.
- Ну, полно вам барышня, слезы лить! Было бы из-за чего! – няня гладила девушку по спутанным волосам и уговаривала: - Хороший ваш Николя! Слова злого никогда не скажет. Делом никогда не обидит. Вам на такого мужа молиться надо, а вы нюни распускаете. Давайте-ка я вам лучше чаю травяного принесу. А то смотрю и правда, снова жар у вас. И нечего думать ни о каких офицерах. Все они хороши, пока на них издалека смотришь. А чуть приглядишься, так и плюнуть не на что.
- Он не такой!
- И знать ничего не желаю, - ответила Алевтина и заторопилась на выход, оставив жалобно всхлипывающую девушку в комнате одну.
Как только за ней затворилась дверь, Ольга вскочила с кровати, и подбежала к окну. Посмотрела она на улицу, а там сквозь темные тучи, гулявшие по небу, протискивались лучи весеннего солнца. Оно словно закрытое в темнице, тянуло свои лучи и рвалось на волю. Оля прижала руки к груди и пожалела солнышко. Ей казалось, что оно сейчас так похоже на нее. Ей тоже хотелось свободы. Тоже хотелось вырваться на волю и снять себя оковы этого немилого ее сердцу замужества. И сейчас даже рада она была, что заболела. От нее хоть на время отстали с подготовками да примерками. Но огорчало, что она так и не попала на встречу к Антону. Она чувствовала всем сердцем, что он обиделся на нее, и так хотела хоть как-то дать ему знать, что она здесь, болеет, но думает о нем. И послать бы Алевтину с письмецом, но не знает куда. Да и хорошо ли это? Первой письмо ему присылать? Оля задумалась.
- Нет, не правильно! Не должна я ему в ножки кланяться! Если я ему интересна, то сам меня найдет, – решила Ольга, и ей сразу стало легче.
Почти неделя прошла со дня приема у Албашевых. До невесты Николя все это время не допускали, и как только он узнал, что ей сделалось лучше, оседлал коня и отправился к поместью Полянских. Ольга ждала его на крыльце. Одетая в белое кружевное платье она выглядела замечательно. Легкая, стройная, грациозная. В детстве Николя не замечал ее красоты. Сейчас же, ссаживаясь с коня, он бросил на нее взгляд и обомлел. Он понять не мог, когда она стала такой взрослой и такой привлекательной. Албашев не сомневался, в отличие от своей невесты, он испытывает те самые чувства, которые можно было назвать любовью.
Ольга, по старой детской привычке, хотела поприветствовать Николая объятьем, но передумала и остановилась рядом с ним, не зная как себя повести. Теперь, когда оба они были такими взрослыми, их прежнее дружеское объятие могло носить иной характер. Оба это поняли и смутились. Албашев спохватился, отвесил девушке поклон и поцеловал ей руку. Обоим это показалось какой-то игрой во взрослую жизнь. Они сначала улыбнулись, а потом и вовсе рассмеялись, не сговариваясь.