Страница 74 из 76
Сказав это вслух, Оля поняла, что отпустила Войковского и действительно более не чувствует к нему ничего, кроме благодарности за все хорошее, что было между ними. Приободрилась, даже улыбнулась, но Албашев вернул ее к реальности.
– Очень жаль… очень, – покачал головой он, – как раз теперь этот молодой человек, с его предложением, пришелся бы как нельзя кстати.
– О чем ты, князь, – покачал головой Полянский, желая тоже вступить в разговор. – Никогда бы я не позволил им пожениться. Ты же знаешь, как я сына твоего уважаю.
– Раз уважаешь, то должен меня понять. Повторюсь, уж лучше б теперь сыграли вы свадьбу с этим тайным поклонником.
– Уверена, такая свадьба стала бы моей роковой ошибкой, – снова взяла слово Ольга. – Более того, если Николя хочет жениться на мне только ради моего спасения от сплетен, отдавая этим долг нашей дружбе, то и этого союза я не допущу. Можете не волноваться. Все чего я всегда хотела это любить и быть любимой. Мои намеренья не изменились. Брак по дружбе все еще неприемлем для меня.
В этот момент в комнату неожиданно вошел Николя. Ольга и Андрей Александрович увидели его, но не успели предупредить Албашева, который сидел спиной к двери.
– Думаю именно о таком браке и идет речь, – уверенно заявил князь, не подозревая, что сын стоит за его спиной. – Не верю, что после того как вы столько раз выказывали к нему свое безразличие, может быть иначе.
– Достаточно решать за меня, – испугал Николай отца.
Тот обернулся, удивился, хотел было обидеться на Полянских за то, что не сказали о сыне, но он жестом попросил его помолчать.
– Я хотел бы сам переговорить с Ольгой Андреевной и наедине решить наш с ней вопрос. Не желаю, чтобы его обсуждали другие, даже если они и родители. Это дело касается в первую очередь нас, значит, нам и объясняться. Оля, где бы мы могли поговорить наедине?
Ольга впервые слышала, чтобы Николя так уверенно и резко говорил с отцом. Такое прямое сопротивление еще больше возвысило его в глазах девушки, но вслух она сказала:
– Можно пройтись до беседки, однако перед этим хочу сказать, ваш отец открыл нам, что вы намерены просить моей руки. – Ольга не смела сейчас, при Албашеве-старшем, говорить с Николя на ты. – Его сомнения о возможности такого брака мне понятны и более того, я склоняюсь к его суждениям. Вы уверены, что хотите продолжить этот разговор?
– И этот и совершенно другой. Все наедине. Андрей Александрович вы не против?
– Идите, родные мои, идите. Как я могу вам запретить?
Ольга выдохнула, поднялась с дивана и первая пошла к входной двери. Николя вышел за ней. Переглядываясь, дошли до беседки, сели рядом, как в былые времена. Николя молча достал из-за пазухи конверт и отдал его Ольге. Она приняла его, открыла, увидела письмо, написанное почерком Антона, и с изумлением посмотрела на Албашева.
– Принесли мне сегодня вместе с твоим саквояжем. Хочу, чтобы ты прочла, – пояснил Николя.
– Нужно ли? – переспросила Ольга, покусывая губу.
Она итак была измучена и не хотела снова досаждать своему израненному сердцу.
– Прочти. Так надо.
Она прикрыла глаза, словно набираясь сил, несколько раз медленно вздохнула и только потом приступила к чтению.
Николай Дмитриевич, я знаю, мы расстались с Вами не на самой хорошей ноте, но я решил объясниться и рассказать, как решил вопрос с Заленским. На счет него можете быть покойны. Он не причинит, я надеюсь, больше никакого вреда. Признаюсь, я вошел в его дом с единственным желанием, вызвать его на дуэль и в честном поединке уничтожить его, но он был пьян, не ожидал меня, а на вызов ответил страхом и нежеланием поддержать мой настрой. Он низкий человек и трус. Он вызвал во мне жалость, ту, что испытываешь к побитому безродному псу. Подумав недолго, я решил не опускаться до дуэли с таким, а назначить ему ежемесячную плату, которую буду отдавать его поверенному в течение нескольких лет. Взамен он пообещался уехать в Европу и больше никогда здесь не появляться, и, я почти уверен, он, под страхом моего возмездия, никогда не расскажет о безрассудстве княжны Полянской. Я оплатил ему дилижанс до прусского Бадена и проводил его в дорогу. Я знаю, что сейчас вы посчитаете себя обязанным мне, но знайте, это я должен вам. И это малое из того, что я мог сделать. Я виноват и это моя попытка все исправить.
На счет нашей с Вами горячо любимой барышни, сознаюсь я, возможно, повел себя вчера неверно и этим потерял ее, но не думайте, что чувства мои к ней не сильны. Это не так. Однако, я считаю важным сообщить, что Борис признался – между ним и Ольгой ничего не было. Он подтвердил Ваши мысли – она бежала с ним ради меня, а я не оправдал ее ожиданий.
Вижу в Вас человека благородного и потому доверяюсь Вам полностью. Хочу, чтобы Вы, если не решитесь на отношения с ней, по причине боязни общества, или она сама вновь откажет вам, отдайте ей это письмо. Мне будет покойно, если она узнает, что я всегда буду подле нее, коли она того пожелает. Но если Вы почувствуете, что дороже ей, чем я, то оставьте все это в тайне. И только успокойте на счет Бориса.