Страница 60 из 98
Хитрит, бестия! - решил он, время тянет, и очень выпытать что-то хочет. Ну-да ладно, не будем возмущаться, а там посмотрим!
…А вы, мадам Манко и ваша прекрасная дочь, - не сводя глаз с девушки, продолжил офицер, можете прямо сейчас, с нами, спуститься в шлюпку. На космодроме вас ожидают ваши уважаемые родственники.
- Вы позволите, Ваше Сиятельство? - таможенный офицер посмотрел на командира крейсера.
Мигель быстро раскусил, шитую белыми нитками, хитрость в словах говорившего. Да она и так была видна, как божий день в солнечную погоду, несмотря на уловки. Таможенник, появившийся на крейсере в сопровождении солдат,, хотел лишить экипаж крейсера возможных заложников.
Мигель с любопытством посмотрел на стоявших рядом с ним пассажирок, мать и дочь - интересно, как они поведут себя?
Висента, не раздумывая ни секунды, отрицательно покачала головой, а её мать, Мигель даже не ожидал такого поступка от вредной мадам Манко, гордо подняв голову, ответила:
- Господин офицер, его Сиятельство Мигель Пуэмблос, помог нам в несчастье, освободил из плена и доставил на Родину. Мы с дочерью, вечно будем перед ним в долгу! Так почему Вы, господин офицер, решили, что мы окажемся настолько неблагодарными, что оставим наших спасителей одних? Нет и нет! Мы остаёмся на корабле!
* * *
Стояла прекрасная зимняя пора. Под лучами полдневного солнца, слегка прикрытого налетевшим лёгким облачком, искрился свежевыпавший снег. Мороз, градусов под сорок по Фаренгейту, слегка пощипывал нос и румянил щёки.
Как давно мы не видели снега, подумал Мигель, пристально рассматривая встречающих. На космодроме было не протолкнуться. Репортёры, толпа народа, среди которой отдельной группкой стояли дети с цветами и какими-то плакатами в руках. А цветы, наверное, искусственные, решил он, медленно спускаясь по трапу.
Впереди всех стояли родственники мадам Манко и какой-то маленький, в добротной зимней шубе и шапке, часто покашливающий и вытирающий нос, человечек. Он первым подошёл к Мигелю и, протянув руку, с каким-то пафосом и подвыванием в голосе, казалось, он читал стихи, а не говорил приветственную речь, произнёс:
- Мы рады в Вашем лице, Ваше Сиятельство, приветствовать, - он кашлянул пару раз, - смелых космических путешественников - представителей далёкой Голубой Планеты! Весь наш народ - «От мала, до Велика» - гордится Вашим подвигом. И, мы…, встречая вас…
Мигель не слушал его. Он смотрел на лица встречающих, и видел в них живой интерес к ним, прилетевшим из другого мира, людям.
И видел гордость, что они стали свидетелями настоящего подвига людей, прибывших на их планету. И конечно же видел жадное любопытство, когда они откровенно рассматривали женщин и детей.
Он понял – вот это настоящее желание встречи с инопланетянами, а не то, которое читал по бумажке, вытирающий нос представитель власти.
…И мы с уверенностью можем сказать, продолжало официальное лицо, пошмыгивая носом и покашливая, что дружба наших народов, взаимная помощь и поддержка…
Мигель опять отвлёкся. Он заметил позади встречающих, вооружённых солдат, и особенно насторожился, заметив, что и вокруг всего поля космодрома, шпалерами стоят в полной экипировке, вооружённые солдаты.
К чему бы такие меры предосторожности, или…? И обеспокоенно, исподлобья, так, чтобы никто не заметил, ещё раз оглядел космодром. Но ведь нас мало, корабли на космодроме, двигатели выключены, чем мы опасны? - не понимая, чуть пожал он плечами. Чего они боятся?
Наконец представитель официальной местной власти закончил приветственную речь, и индейцы-путешественники попали в объятия многочисленной родни госпожи Манко.
Здесь было всё по-другому: чистосердечные пожатия рук, искренние улыбки на лицах и тёплые слова благодарности. На красивых, закрытых тележках, двигающихся за счёт электрической энергии, их повезли в загородный дом Марсьяла Лаланду.
Путь от космодрома проходил через весь город. Широкие улицы и проспекты, с покрытыми белым снегом, похожим на вату, деревьями, были полны снующими в разных направлениях, электромобилями. А пешеходов-то, пешеходов! И ни одной Ламы - ни верховой, ни с тележкой, нагруженной какой-нибудь рухлядью.
А на одной из улиц индейцы увидели странность - люди вроде бы ногами не шевелили, а всё равно шли. Присмотревшись, увидели - сама дорожка-тротуар, словно упавшая с дерева гусеница, медленно ползла, перемещая стоявших на ней людей!
Над пересечениями улиц, висели мигающие разными цветами фонари. Перед одним таким, засветившимся красным светом, фонарём, их тележка остановилась, а когда загорелся зелёный свет, она вновь помчалась.
Ин-те-рес-но! Здорово у них тут всё придумано, кося глазами по сторонам, восхищался Мигель. Но, чтобы не показать, что он ошеломлён увиденным, сидел, не поворачивая головы, и с совершенно равнодушным видом.
Вдоль улицы стояли, словно воины на параде, высокие строения, до того высокие, что он даже не успевал сосчитать количество ярусов. Стены у них были покрыты разноцветными, отражающими солнечный свет, плитками.