Страница 25 из 98
ПИРАТЫ
Корабли плыли в космическом пространстве с выключенными маршевыми двигателями только за счёт «ветра». Вокруг: впереди, позади, с боков – мерцали миллионы ярких и, не очень ярких, звёзд, и больше ничего. Из-за огромных, в миллионы, десятки и даже сотни миллионов миль расстояний между планетами и звёздами, неискушённому человеку, впервые попавшему в космос, он показался бы совершеннейшей пустыней и, ничто и никто, не может нарушить покоя этой пустыни. Но это не так!
Космос – живой организм! Он, как и любой другой живой организм, дышит, на какое-то мгновение замирает, а затем кашляет космическими бурями. В нём, как в реках, имеются течения и «водовороты», появляются ниоткуда и исчезают бесследно не только осколки планет, но иногда, правда очень редко, появляются и исчезают новые звёзды и целые звёздные системы.
И внутри этого живого организма, как микробы, да что там микробы, как отрицательные величины, летают человеческие кораблики.
Таков космос! Необъятный, и никому не подчиняющийся космос! Организм, со своими болезнями и причудами!
* * *
На обоих кораблях проводилась генеральная уборка. Все члены экипажа убирали, чистили, драили, закреплённые за ними участки, и только дети – семилетний Родригес и Сэлма - шестилетняя Сэлма, подружка Родригеса, находились на капитанском мостике. Они протирали пыль с приборов.
Вообще-то у них была совсем другая, поставленная командором задача – более серьёзная и более ответственная - пока взрослые занимаются генеральной уборкой, они должны были наблюдать за окружающим их корабли космическим пространством.
Они находились на вахте, как обозначил их задачу Мигель. Они, добавил он, выходя из командирской рубки и взъерошив волосы на их головёнках, часовые на посту!
- Вы поняли? – строго спросил он.
- Поняли!
Вытянувшись в струнку и прижав локти к бокам, тоже серьёзно, одновременно ответили Родригес и Сэлма, и вот…
Прошло часа полтора их «сидения на посту». В обзорных иллюминаторах были только звёзды, мириады звёзд, тишина и никакого развлечения. «Часовые», вначале тихо, а потом всё громче стали издавать вздохи, а иногда их рот раздирала зевота.
- Родригес, ты не спишь? – спросила Сэлма, подавляя зевок.
- Как я могу спать? Я же на посту! – прикрыв рот, сонным голосом ответил Родригес.
- И чего тут смотреть-наблюдать, - зевнув, пробормотала Сэлма. Никакого интереса. Сколько летим, а всё никого не встретили…. Что это дядя Мигель придумал нам такую скучную задачу поставить? И повторила, - чего за ним наблюдать - кругом «Пус-то-та и ску-ко-ти-ща», - и опять широко зевнув, повторила: «Пустота и скукотища».
Родригес оживился. Интересно, что ещё придумала его подружка? Она хитрая и умная, хотя и младше его на целых полтора года.
Не зря она завела этот разговор, ох, не зря. Щас она что-нибудь выдаст. И, правда, сиди тут и пялься в иллюминатор. Никакого тебе развлечения.
- Сэлма! – глядя на свою, с загоревшимися глазами подружку, попытался он сопротивляться соблазну, - мы же «стоим на часах».
- Ин-те-рес-но, - с ехидцей произнесла Сэлма, - что-то я не вижу, что бы ты стоял на часах, ты в кресле. Покажи мне, где часы? Покажи!
- Папа сказал, чтобы мы смотрели за тем, что вокруг корабля происходит, - ещё немного посопротивлялся Родригес.
- А мы и будем смотреть, и полезным делом заниматься. Посмотри сколько пыли на приборах.
И чтобы показать, сколько пыли – провела пальчиком по одной из панелей.
- Видишь? – поднесла она пальчик к самому носу друга.
- Вижу – скосил он глаза на палец.
- Я щас сбегаю в хозблок и принесу тряпок. Мы с тобой тоже будем «Генералить!» - гордо произнесла она и, как подхваченная вихрем, унеслась.
Сэлма сбегала в хозяйственный блок, принесла пару мокрых тряпиц, и они с усердием принялись за дело.
Когда родители увидят нашу работу, сказала она другу, то, взмахнув удивлённо руками, скажут - «Какие вы Сэлма и Родригес молодцы! Спасибо тебе, Инти, что дал нам таких трудолюбивых и послушных детей!»
И дети, забыв посматривать в иллюминаторы, забыв, что они ответственные часовые, с ещё большим усердием принялись протирать приборы.
Но не дал Инти сбыться детской мечте. Прервав их работу и розовые мечты, по двум кораблям, одновременно, разнёсся сигнал тревоги – зазвонили звонки и взвыли сирены, и во всех помещениях послышался металлический голос Сигмикса – «Боевая тревога! Боевая тревога!»
Родригёс и Сэлма, дрожащие от испуга, с мокрыми тряпками в руках, стояли боясь пошевелиться, а в обзорных экранах было видно, как их окружала, почти дюжина неизвестных кораблей с направленными на них, пушками.
Из глаз испуганных и растерянных детей, крупными каплями, прокладывая мокрые дорожки на щеках, потекли слёзы раскаяния. Вот, хотели сделать приятное родителям, наверно подумали они, а получилось…. Не видать нам похвалы, а ждёт нас, впоследствии, суровое наказание! Слёзы, крупнее-крупных, ещё обильнее устремились из глаз Сэлмы и Родригеса, падая каплями на пол.
* * *
Мигель, воспользовавшись антигравитационным лифтом, быстрее всех оказался на капитанском мостике, и то, что он увидел, заставило его напрячься.
А Родригес, увидев явно встревоженное лицо отца, схватил свою подружку за руку и потащил её, от греха подальше, за спинку кресла. Спрятавшись, они притихли.