Страница 69 из 87
– Я с архитектором спала. А он е*ал не только меня, но и мои мозги. Чертежами своими. Вот я и вспомнила, что одна стенка из гипсокартона. И взяла на таран.
– Спасибо.
– Должна будешь.
– Буду, – тихо ответила я.
Да, я понимала, что обязана ей. Но также понимала и то, что если бы не её преследования, то вряд ли бы я заинтересовала её мужа. А если копнуть ещё глубже, заставить себя пройти мимо, не глядя на Адама, не возвращаясь, то все было бы совсем иначе. Проще. Легче. Обычнее. Ребёнок легонько толкнулся, напоминая, что в противном случае не было бы и его.
– Прости, малыш, – прошептала я. – Но если бы тебя не было, то и я не тосковала бы по тебе. Невозможно тосковать по тому, чего не имел. Или возможно? Как все сложно…
Эльза привстала и положила руку на мой живот. Потревоженный Рыжик широко зевнул. Я вздрогнула и ничего не сказала. Не чувствовала, что имею право сказать. Ребёнок толкнулся ещё сильнее.
– Я его чувствую, – словно завороженная сказала Эльза, не сводя глаз с моего живота. – Такой маленький и такой сильный. С ума сойти, я просто не могу поверить, что в твоём животе растёт его сын.
Эльза тоже сразу назвала моего ребёнка сыном. Я промолчала. Мне хотелось в туалет, а я лежала и терпела. Боялась вставать и не хотела просить помощи. Дождалась, когда моя спасительница выйдет в очередной раз, и села. Спустила ноги с постели. Встала. И охнула.
– Нет, ты всё-таки дура, – констатировала, входя, Эльза. – Ложись.
С этого часа мне приходилось полностью полагаться на неё во всех, даже самых интимных аспектах. И, пожалуй, никогда я ещё не ненавидела так же сильно, как сейчас. Она словно понимала, поглядывала на меня с усмешкой, ожидающе. Но тоже молчала. Так прошла наша первая совместная ночь. Мы лежали рядом, думали каждая о своём. Эльза по часам выдавала мне лекарство, я периодически подставляла ей свою задницу, которая ничего.
Ближе к рассвету, дождавшись, когда стихнет очередной спазм, и получив укол в попу, я уснула. Когда проснулась, уже рассвело, Эльза сидела на подоконнике с бутылкой вина в одной руке и сигаретой в другой. На табуретке у моей постели дымилась паром чашка чая. Видимо я проснулась как раз к завтраку. Мне на завтрак чай и бутерброд с колбасой, Эльзе вино и сигарета.
– Доброе утро, – поздоровалась Эльза и отхлебнула из бутылки. – Иногда мне кажется, что я живу, чтобы пить вино и курить. И тра*ться, и всех ненавидеть. Здорово, да?
– Плюсани себе в ауру, что делаешь мне уколы шесть раз в день.
– И правда, может, не все ещё потеряно. Начну бабушек через дорогу переводить, перестану изменять мужу, может, даже передумаю его убивать, – Эльза на мгновение задумалась. – Нет, скучно. Не хочу.
Я пожала плечами, приподнялась на подушках, взяла налитый чай, пока не успел остыть. Вдруг захотелось мандаринки, терпкой, даже кислой, ароматной, так захотелось, что рот наполнился слюной. Решила, попрошу позже. Когда Эльза не будет такой пьяной…
– Вспомнила ещё, как мы зимой отдыхали. Ха-ха. На даче. Мило да? Почти как сейчас. Жалко, из мужиков только уроды из охраны и Рыжик. А ведь твой Алик тоже ко мне клеился. Ты в курсе? Ночью скребся в комнату.
– Что же ты ему не дала? Жалко что ли?
– Что, не задело? Жаааль. Люблю задевать людей за живое.
Она допила вино и, размахнувшись, бросила бутылку прямо в сад. Она разбилась, видимо упав на каменную дорожку.
– Игоречек терпеть этого не может, – потирая руки, сказала она. – А я его. И дом этот дурацкий.
Словно вспомнив, она принялась устанавливать самодельный штатив для капельницы. Вскоре в мою вену неторопясь потекло лекарство, которое, если верить инструкции, должно было уменьшить вероятность маточного кровотечения и являлось сильным спазмолитиком. А затем, наклонившись, подняла ещё одну бутылку, предусмотрительно откупоренную, и снова уселась на подоконник. Я решилась спросить.
– Эльза…тогда, на даче. Конечно, я почти не знала Адама, как и он не знал меня. Но тем не менее мне казалось, что между нами было нечто…большее. Конечно, ключевое слово – казалось… но…тот его поступок…когда он…почему…
– Хватит мяться, – вспылила Эльза. – Так тяжело сказать непотребное слово? Почему? Да потому, что я заставила.
– Как? – моему удивлению не было предела, хотя за месяцы знакомства с ней пора бы уяснить, что она на все способна.
– Очень просто. Сказала, что если он тра*нет меня, то я уйду. Врала, конечно, – Эльза пьяно махнула рукой и засмеялась. – Он помнил меня маленькой. Он знал, что во мне есть ещё что-то хорошее. Хотел мне верить. Говорил, что нам надо научиться уже жить друг без друга, что это не любовь, это болезнь. А я заплакала. Он никогда не выносил моих слез. Ещё с тех пор, как моя мама повесилась. Даже нет, тогда, когда мне было шесть, точно помню. С моих ладоней улетела бабочка, улетела и не вернулась. Я заплакала и поняла, какое оружие попало в мои руки.
–Шантажистка.
– Ага, люблю это дело.
Эльза допила и вторую бутылку. Хотя возможно, она была третьей, я же спала…рухнула на постель рядом со мной и уснула. Проспала весь день. Когда лекарство во флаконе кончилось, я сама выдернула иголку. Дотянулась до таблеток на тумбе, выпила и их. А потом просто лежала и ждала, когда же Эльза проснется, и радовалась, что окно открыто, винные пары душили. После полудня мне показалось, что Эльза всхлипывает во сне. Посмотрела – и правда. По её лицу катились слёзы, она плакала во сне, свернувшись калачиком.