Страница 66 из 87
Ночь тянулась и тянулась. Невыносимо, томительно долго. Так, что не получилось бы насладиться ею, даже скажи мне, что эта ночь последняя. Я вспомнила, как меня раньше мучило, бесило ожидание. Ждать для меня значило – ждать Алика. Я ждала, ждала…господи, глупости какие. Сейчас я ждала, позволят ли мне жить дальше. Позволят ли родиться ребёнку, который рос в моём животе. Вот это, я вам скажу, ожидание. Все остальное хрень.
Шум, который подарил мне надежду, растаял, растворился в ночной тишине. Сейчас её нарушало лишь пение какой-то пичужки за моим окном. Быть может, это соловей. Интересно, как выглядит соловей? Никогда не видела…что за дурость в голову лезет?
Грохот повторился. Я сконцентрировалась. Он шёл откуда-то снизу. И определённо источник шума находился в том же склепе, что и я. Быть может, первый этаж или подвал, наверняка здесь есть подвал. Кто может грохотать ночью в подвале? Привидение? Ха-ха.
– Ну давай же, – сказала я тому, кто производил шум. – Кем бы ты ни был. Хоть Дракулой. Хоть привидением. Да бог с ним, пусть даже Эльзой, я и на неё согласна…
Прогрохотало снова. Я ждала и смотрела в потолок. Он был белым, скучным. Если бы у меня были силы, я бы притащила стремянку, взобралась на неё и раскрасила это полотно во все цвета радуги. Но так как сил не было, оставалось лежать и смотреть на то, что есть. Кровотечение прекратилось, и теперь кожу стягивала корка подсохшей крови. Я решила не вставать, терпеть до утра. А потом и помоюсь, и попью. Не буду ходить лишний раз. Зачем испытывать судьбу, я же могу потерпеть…
Тишина, опять тишина. Даже птичка, кем бы она не была, улетела. Наверняка у неё нашлись более увлекательные дела, чем развлекать беременную, умирающую от голода и запутавшуюся в собственной жизни женщину. Начало светать. Вот полежу ещё час и встану, точно встану, решила я.
Внизу пронзительно взвизгнул металл. Быть может, там и правда мертвец выбирается из гроба, замурованного в бетон? Например, бабушка Эльзы… снова ха-ха. Видимо чувство юмора вытекло из меня вместе с кровью. В конце длинного коридора послышались шаги. Я напряглась. Сейчас. Сейчас меня спасут. В дверь трижды постучали.
– Я здесь! – хрипло сказала я. Прокашлялась и сказала громче: – Я здесь!
Ручку подергали, покрутили. Бесполезно, всем этим я уже занималась, дверка крепкая, с наскока не возьмёшь. Взревел сотней раненных монстров какой-то агрегат, дверь затряслась, ручка отлетела и покатилась по полу, а в самом полотне двери появилась кривая дырка. И дверь открылась, наконец, открылась!
– Спасателей заказывали? – спросила Эльза, заходя в комнату с бензопилой в руках.
– О боже, – простонала я. – Когда я говорила, пусть это будет Эльза, я шутила!
– Не ссы, прорвемся, – сказала она и щелкнула включателем. Комнату залил безжалостный свет, я зажмурилась.
Спасительница отложила бензопилу, признаюсь, этот инструмент в её руках меня пугал. Потянулась сладко всем своим гладким холеным телом. На ней был топ и короткие шортики, да в общем чего стыдиться, такую красоту грех скрывать. А я просто озлобленная, завистливая измученная женщина. Но взгляд от аккуратного пупка на плоском животе я отвела. И не в таких ракурсах Эльзу видела.
– Сижу я значит, истребляю запасы своего мужа в винном погребе, и тут приходит Рыжик,– словно в доказательство слов вошёл уже знакомый мне рыжий кот, потерся о ноги хозяйки. – А на ошейнике у него записка.
Эльза достала мою свернутую записку из заднего кармана шорт.
– Прошу спасти меня, ибо вы мой единственный, последний шанс. Спасти меня и нерожденного ещё ребёнка, которых волею судеб и злого рока…
– Не читай дальше, – взмолилась я. – Я три дня не ела, будем считать, что это бред.
– Хорошо, – покладисто согласилась Эльза. – Вот она я, спасатель во плоти. С бензопилой. Чего изволите?
– Врача. У меня кровотечение. Скорую. Больницу.
Эльза подошла к окну, открыла его, впуская утреннюю прохладу. Закурила, перегнувшись через подоконник.
– А не будет врача. И скорой не будет. Только я вот и бензопила.
– Но почему?
– Игорь уехал. Мальчикам велел нас не трогать. Вот они и не трогают. Но поверь, их здесь полно. Нам отсюда не выбраться, даже если мы этот склеп к чертям собачьим спалим. Скорее сами сдохнем, чем сюда пожарные или полиция приедут.
Накатило отчаяние. Ничего не изменилось. Просто появилась Эльза. Слёзы навернулись на глаза и, пробежав по коже, спрятались в волосах. Я скорее вытерла лицо, пока Эльза не увидела.
– Не бойся. Я что-нибудь придумаю. Там Виталик главным, я с ним тра*аюсь.
– Мило, – отозвалась я, думая о том, что жизнь моего ребёнка сейчас зависит от того, насколько Виталик ценит прелести Эльзы. Хотя может она в постели ураган? Тогда ещё побарахтаемся. Трижды ха-ха.
Эльза вышла из комнаты, но вернулась через несколько минут. Принесла мне питьевой йогурт.
– Тебе после голодовки все равно много есть нельзя. Держи. Потом приготовим ещё что. Я к Виталику пошла. Эх, Вадима бы сюда, да его Игорь в Москву забрал. Досада.
И ушла. Я выпила йогурт даже без удовольствия, голода не чувствовала. Представила, что Эльза вернётся, а я лежу в пятнах высохшей уже крови и встала, намереваясь пойти в ванную. Ноги держали плохо, голова кружилась. Встав, я замерла, готовая лечь сразу же обратно, если потечёт кровь. Но кровь не потекла, живот вел себя спокойно, и ребёнок в нем тоже. Медленно, шаг за шагом я добралась до цели, привычно уже попила из-под крана, вымылась, тщательно вспенивая тело. Чистое белье имелось, вместо испачканного халата я завернулась в полотенце и села на край постели, ожидая Эльзу. Ложиться на испачканный моей кровью матрас не хотелось.