Страница 54 из 87
Когда показался мой дом, уже совсем стемнело. Где-то на дереве у подъезда истошно кричал кот, пытаясь в серенаде выразить всю снедаемую его страсть. Его избранница, похоже, совсем была к нему равнодушна и хранила ледяное молчание. Я села на лавочке у подъезда, на той самой, которую ещё так недавно любили мои гости. Идти в квартиру не хотелось. Как бы я не ныла на погоду, весна чувствовалась в каждом вдохе и уходить под крышу словно означало пропустить нечто чудесное.
– Как надрывается, – сказал незаметно подошедший Саша и опустился на скамью рядом со мной.
– Весна, – ответила я.
Мы помолчали. Но я чувствовала, что каждый напряженно думает о своём. О чем думает он, я не знала. А вот я думала о том, как бы повежливее откланяться, Сашка угнетал меня своей положительностью, и в который раз напоминала себе – утром звонить риелтору.
– Весна, – повторил Саша. – Всем любви хочется. И людям, и котам.
Он повернулся ко мне, фонарь висящий у подъезда ронял свет прямо на наши лица. Взял меня за руку, осторожно перебирая пальцы. На безымянном он помедлил, я напряглась.
– Я долго думал, – наконец сказал Саша. – Ты не идёшь у меня из головы. А ребёнок… Растят же люди чужих детей. А маме можно сказать, что он мой, сроки же позволяют… Если я отпущу тебя сейчас, даже не попытавшись, я буду очень сильно об этом жалеть.
Проклятье! Это слово едва не вырвалось у меня вслух, я буквально за хвост его поймала в последний момент, не дав выскользнуть в холодные весенние сумерки. Саша, он хороший, он не заслужил грубости. Он ждал, а я молчала, пытаясь подобрать слова. С Адамом было легче, даже с Аликом было легче…Я их принимала, знала и уже не боялась обидеть. А Сашку боялась.
– Ничего не получится, Саш. Ничего.
– Но почему? – голос его звучал глухо, мне было так жалко его, так жалко, что я готова была сейчас сдаться и прожить жизнь с этим нелюбимым человеком просто потому, что не хочу его обидеть. И возненавидеть его потом за это. – Почему ты так уверена?
– Я просто слишком сильно его люблю. Отца своего ребёнка. И пока от этой любви не вылечусь, даже думать не буду о новых отношениях.
– Я готов ждать.
– Не надо меня ждать, – закричала я, сдаваясь. – Не люблю я тебя и не смогу полюбить. Ты слишком хороший, слишком. И вешать тебе на шею себя, своего ребёнка, и свою любовь к другому мужчине было бы не просто жестоко, это было бы безумством.
Я встала, а он остался сидеть на лавочке. Долго искала ключи в сумке и чувствовала, как он смотрит мне в спину, и взгляд этот давил, заставлял нервничать и суетиться. Наконец, ключи нашлись, я вошла в подъезд, торопливо нажала на кнопку лифта, надеясь, что он приедет до того, как войдёт Саша. Иначе я побежала бы по лестнице пешком и снова чувствовала бы себя измученной старухой, поднявшись.
У себя, раздевшись, приняв душ, я долго разглядывала свой живот, стоя у зеркала. Он, и правда, вырос, теперь было заметно, что я беременна. Словно почувствовав, что я думаю о нем, мой сын легонько толкнулся изнутри. Я приложила руку к животу и почувствовала. Раньше он толкался невесомо, словно бабочка порхала в животе, а сейчас я буквально чувствовала, как маленькая, но уже такая сильная пяточка с упоением бьёт в мою ладонь. Это было волнительно. Это было упоительно.
Я подошла к окну. Смотрела на улицы, освещенные редкими фонарями и чувствовала, как во мне шевелится ребёнок.
– Я не буду рассказывать тебе, что твой папа летчик-испытатель, – сказала я вслух. – Я скажу, как есть. Что он самый красивый, самый сильный, самый странный и самый проблемный из всех мужчин, которых я знала. А ещё скажу, что он придёт за нами. Наплюет на мою независимость, перекинет через плечо и унесёт. И тебя, конечно же. А мы подождем, мы же никуда не спешим, правда?