Страница 13 из 92
Оказалось, что тапариала просто не нуждаются в умении писать, поскольку у них есть нечто намного более удобное – наршам. Наверное, если бы не ментальное общение Марселю было бы крайне трудно объяснить мне, что это такое. Общими усилиями мы нашли аналог этого понятия в моём мире. Наршам – это облачное хранение данных. Прямо как у нас в интернете можно скинуть информацию с компьютера в «облако» на mail.ru, Яндекс-диск или ещё нечто подобное. Только скидываешь ты не с жёсткого диска в интернет, а из собственной памяти в наршам. Всё, что ты когда-либо видел, слышал, или даже придумал в своём воображении ты можешь сохранить в этом «Облаке» и эта информация будет доступна тебе, когда угодно.
Также наршам можно использовать для передачи информации другому тарху на подобный носитель, без возможности его проникновения в твою голову. Именно так на Хетте продают информацию. Это здесь очень востребованный ресурс, ведь заменяет и фильмы, и книги, и журналы, и газеты, в общем всё.
Существует и общедоступный наршам, через него сообщают важные новости и приказы, сообщают об ураганах и других чрезвычайных ситуациях. Когда тарх умирает вся его облачная память объединяется с общим наршамом, но доступ к этой информации имеют лишь избранные – что-то наподобие местных спец служб.
Тем не менее, читать тархи всё же могут. У них какая-то очень сложная система графического изложения мыслей, наподобие иероглифов, где каждый символ означает слово или целую фразу. Соответственно, количество этих символов переваливает за 1000 и запомнить их все нереально. Однако данные об их значениях хранятся в общем наршаме, но стоит ли говорить, что обычные тархи предпочитают хранить информацию в форме мыслеречи, чем каждый раз расшифровывать написанное «со словарём».
Вернёмся к изучению языка. Учитывая, что я закончила первый курс в педагогическом университете (сейчас у меня как раз летние каникулы), кое-что о преподавании я всё-таки знаю. И вообще, как преподавать можно сообразить даже на основании того, как нас учили в школе.
"А у вас есть школы?" - спросила я.
"Военная" - с готовностью ответил тарх, даже кивнул, для убедительности.
"И чему вас там учат?".
«Выживать и сражаться» - лаконично пояснил Марсель.
После нескольких уточняющих вопросов, я узнала, что детей в возрасте пяти лет отдают в такую школу. Их учат охотиться, драться, определять нити сил, быстро делать, хотя бы элементарное оружие, создавать какие-то храны, в общем всё, что они знают и умеют закладывается именно там. Параллельно общему образованию, можно получать рабочую специальность по душе. Но цель у этого заведения именно создание армии, для обороны страны, причём и мальчиков, и девочек тренируют одинаково. Если случится война всех выпускников на неё призывают.
Сейчас уже больше века всё спокойно. Благодаря этому постоянному военному режиму Илалию очень боятся и не смеют нападать, а также исправно платят дань и принимают на своих землях, как дорогих гостей. По крайней мере тех, кто прибыл с политической миссией.
В школе царит дисциплина и беспрекословное подчинение учителям. Все ученики равны между собой, после выпуска, в 22 года, поступают в распоряжение офицеров.
Офицерами становятся дети местной знати, которые ходят в особую школу, а после её окончания становятся военачальниками.
Обычным же парням вроде Марселя никогда не стать офицерами, как бы хорошо они ни учились и какими бы талантами ни обладали. Обычных тархов, как и следовало ожидать – большинство, и все они имеют приставку «мити» между именем и фамилией. Высокородные же имеют приставку «шуппи», она же служит своеобразным обращением к ним, означая, что-то наподобие: господин, мистер, сэр.
Судя по всему, Марселя это очень задевало, но меня возмутило другое: "То есть в возрасте пяти лет детей забирают у родителей, а возвращают только в 22 года!?" - спросила я.
"Почему именно забирают? - удивился Марсель. - Дети просто уходят учиться, раз в четыре дня в школе дают выходной, который большинство проводит дома. А вот в 22, к родителям уже никто не возвращается. Это время обзаводиться собственным домом".
"Ну так ещё ладно, - успокоилась я. - Но всё равно видеться с родителями только раз в четыре дня, маленькому ребёнку довольно тяжело, так ведь?".
"Не знаю, мне не понять - я сирота, а в школу вообще в четыре с половиной года попал. Вскоре после гибели родителей" - ответил тарх.
Мне вдруг стало стыдно, что я затронула, наверняка неприятную для него тему, я традиционно извинилась, получила в ответ стандартное: «Ничего страшного», хотя я заметила, как хвост тарха нервно подрагивает, и поспешила перевести тему.
Уточнила, что в военной школе, все учебные материалы они также сохраняли в наршам и меня осенило: «Марсель, это же решение моей проблемы с языком!» - обрадовалась я. «О чём это ты, Соня?» - не понял меня синеглазый. Принялась объяснять ему свою идею более детально, хотя, на мой взгляд, эту версию вообще должен был предложить сам тарх, ведь именно он с детства привык обучаться таким образом. Идея проста: «Ты сообщаешь мне всё, что я должна знать касательно языка – правила, слова, звуки, устойчивые выражения. И помогаешь мне скинуть всё это в наршам, желательно ещё объясни, как это всё структурировать и вообще научи им пользоваться. Таким образом, в моей базе данных, куда я смогу обращаться, когда захочу будет личный илалианско-русский словарь, который при необходимости можно будет пополнять. Тогда я смогу понимать речь, вернее быстро её переводить и худо-бедно разговаривать по-вашему! Дело останется только за практикой!» - я даже подпрыгивала и хлопала в ладоши от гениальности своей идеи, и того, что мне не придётся долго и нудно учить их язык.