Страница 2 из 148
Ехали мы очень быстро. От такой скорости нас хорошо потряхивало на кочках, а на поворотах кидало то на одну, то на другую стенку машины. Несмотря на тряску, мне удалось разглядеть наших спасителей. Одеты были в серо-коричневую, видавшую лучшие времена, одежду. У обоих на лицах небольшие бороды, тёмного, как и волосы на голове, цвета. Тот, на кого я упала, был моложе. На вид ему было лет 35-40. Лицо овальной формы, глубоко посаженные карие глаза. Второй был крупнее, крепкого телосложения. Само лицо имело крупные, правильные черты. На вид ему было около 50. На шее был зачем-то повязан клетчатый шарф.
- кто вы?
Задал Костя, мучивший меня вопрос.
Тот, что крупнее и с автоматом ответил:
- я Степан, а он Коля. Мы члены повстанческой группировки. Ищем выживших людей, желающих присоединиться к нам. Иногда успеваем увести кого-нибудь из под носа тех уродов, что гнались за вами.
-Я Костя, а это моя сестра Ева.
-кто они? И что им нужно? - Вопрос с моих губ сорвался сам собой.
На это раз ответил мужчина по имени Коля:
-это прихвостни местной корпорации, точнее то, что от неё осталось. Отлавливают людей и делают из них рабов, заставляют работать бесплатно на себя. Или пускают на органы. Вы-то как здесь оказались?
Костя ответил:
- мы обычно держимся подальше от крупных городов. Но еду находить становиться всё труднее. Вот мы и зашли сюда, в надежде найти, что-нибудь поесть и оружие.
Здоровяк смешно выпучил от удивления глаза и спросил:
- вы что, одни? В смысле, с вами больше никого нет? Вы только вдвоём? Как же вам удалось выжить?
Мне честно не хотелось отвечать на этот вопрос. Больно вспоминать тех, кого мы потеряли. Костя ответил:
- нас было около 30. Мы прятались севернее в лесах, в заброшенной шахте. В прошлом году на нас напали мародёры. Наши родители, друзья... они все погибли. Только нам с сестрой удалось убежать и ещё 2 детям лет 10. Они зимой умерли. Не выдержали холодов.
В машине повисло молчание. Я сняла рюкзак, чтоб посмотреть как там Мурка. Стоило мне его открыть, как она высунулась из него с испуганными глазами и стала цепляться за меня когтями. Я её достала и прижала к себе.
-тшш… не бойся малышка, всё хорошо.
Повстанцы смотрели на эту картину с нескрываемым интересом.
-вы её на чёрный день держите, чтоб с голоду не сдохнуть? – спросил Коля.
Я бросила на него испепеляющий взгляд.
-это всё, что у неё осталось на память о родителях. Папа нашёл её в лесу 2 года назад ещё котёнком. Она была совсем ободранная и тощая от голода. Даже сопротивляться толком не могла. Ева её выходила. Так что сестра за эту кошку, кому хочешь, глотку перегрызёт. Лучше и близко к ней не подходи.
Сказал мой братец с усмешкой.
Минут через 10, когда я более-менее успокоилась, задала следующий вопрос:
-а куда мы едем?
Сама себе удивилась, как мы не догадались спросить этого раньше. Степан ответил:
- Домой. Мы скрываемся под землёй. На том месте до войны была расформированная часть. Прямо под ней находится заброшенный склад. Продукты, одежда, вода. Запас на случай войны, который так никто и не успел использовать. Зато нашли мы.
И он довольно улыбнулся. Я заметила, что у него во рту не хватало парочки зубов сбоку. Мда... Вот повезло, так повезло. Мы голодные рыщем повсюду в поисках пропитания, научились охотиться, а они сидят себе спокойно под землёй и проблем не знают. В этот момент продолжил Коля:
- нас немного, всего 78 человек. Если вы захотите остаться - будет 80. Ещё есть несколько детей. Чем больше нас, тем лучше. Сможем отбиваться от мародёров и поползновений со стороны корпорации. Если повезёт, вообще всех истребим и будем жить спокойно.
Я задумалась, поглаживая своего серого пушистого зверька. Вести осёдлый образ жизни опасно. Кочевать безопаснее. Трудно найти, трудно выследить и догнать тоже нелегко. Зато так надоело убегать и прятаться, жить в постоянном страхе. А если как следует обезопаситься, собрать большое количество людей, оружие. Можно и отбиваться от нападающих. Или самим нападать на мародёров, всё равно живут за счёт выжившего мирного населения. Чем меньше будет этих падальщиков, тем лучше. Как же заманчиво звучит их предложение! Надо будет поговорить с Костей. Интересно, что он думает по этому поводу. Закрыв глаза, я откинула голову назад и попыталась немного расслабиться.
Эта проклятая война нас с братом очень сблизила. Иногда вспоминаю с улыбкой, как мы в детстве дрались и дразнили друг друга. Я бежала всегда ябедничать к папе, он у нас в семье был главный. Папа хватал Костика, заламывал ему руки-ноги и говорил: - даю тебе минуту! Делай всё, что хочешь!
Вот я отрывалась! Братец после этого несколько дней меня вообще не трогал. Жаль память у него тогда была короткая, со временем опять начинал лезть со своими проказами.
С тех счастливых времён, когда не было войны, смерти и страха прошло уже 8 лет. 8 долгих трудных лет. Даже не вериться, что так было не всегда. Воспоминания из детства – как будто и не воспоминания вовсе. Похоже на сон, который приснился далеко в прошлом. Когда начался весь этот апокалипсис, мы с братом были ещё совсем детьми. Мне было десять, ему двенадцать. Папа до войны был ветеринаром, имел свою клинику. Мама не работала, воспитывала нас с братом.