Страница 41 из 106
— Вот мы как раз и собираемся заехать в одно место.
Минут через десять подъехало такси, водитель с подозрением покосился на карлика, но промолчал. Мало ли какие он операции себе делал в этой сверхдорогой клинике. На нас с Майком даже не взглянул.
Когда Розовый назвал пункт назначения, водитель только заморгал. От такой странной реакции карлик тут же поручил Майку разведать, что к чему. Но таксист вдруг буркнул:
— Хреновое место.
— А что так? — заинтересовался Розовый.
— Нечего там нормальным людям делать, — отрубил водитель, выруливая на дорогу. — Говорят, там гнилой народец обитает. Анархисты, отморозки, бандиты разные.
— Ну, — улыбнулся карлик, — нам не привыкать…
Водитель только втянул голову в плечи. Я почувствовал его острое сожаление, что взялся нас везти.
Скоро мы уже стояли перед огромным заводским цехом. Бетонные некрашеные стены серого цвета обрели сотни вариаций знака анархии на граффити, под ними гротескное полотно изображает последнюю секунду из жизни президента Кеннеди. Причем картина выполнена мастерски и напоминает киношный кадр, когда зритель получает возможность взглянуть сквозь оптический прицел убийцы.
— Отморозки, — произнес с удовольствием Розовый.
На огромных воротах, под неоновой вывеской «WD Club», десятки украденных дорожных знаков. Среди них я заметил даже такой раритет, как черный шестигранник с надписью: «Не нарушайте территорию! Чума!».
— Отморозки, — Розовый причмокнул со вкусом.
Я вдруг подумал, что карлику визит в это место и вправду доставляет удовольствие, он жил примерно в таких же условиях…
Додумать мне не дали, Майк уже схватился за ручку и потянул дверь на себя.
Десятки… нет, — сотни отголосков эха буквально уничтожали электронную музыку в бетонном мешке исполинских размеров. И, наоборот, от этого она гремит еще слаженней, будто суперсложная аудиосистема.
Мы прошли через тамбур из бронированного стекла. Охранники с пустыми глазами напомнили зомби. Обыскивать или что-то уточнять не стали.
Бывший заводской цех сейчас напоминает сказочную пещеру. Вдоль стен, высотой с пятиэтажный дом, тянутся вверх эластичные провода, образуют веревочные лестницы. Каждая заканчивается чем-то, напоминающим гнездо гарпий. В эбонитовых полусферах обязательный монитор инфопространства, столик с диванчиком. Такие себе кабинетики для эскапистов.
Под каждым прожектором на стенах и потолке обязательно раскачивается манекен-висельник. Судя по оторванным ногам и рукам, местная публика частенько тренируется в пальбе.
Только в одном месте сохранились металлические уровни с турбинами и генераторами, все остальное цеховое оборудование исчезло.
Пригибая голову от действительно давящей музыки, Розовый пробирается сквозь толпу танцующих. Майк во все глаза пялится на панков и готов, бережно прижимает к груди кейс с декой.
От обилия народа у меня начинает рябить в глазах. Теперь кажется, что толпа это единый организм. Ее тысячи обдолбанных и пустых глаз хаотически скользят по мне, а затянутое в кожу тело, искря хромом на шипах и цепочках, спазмирует под музыку.
Розовый обернулся, открыл и закрыл рот. Я помотал головой, и только с третьего раза услышал его крик:
— Где вы должны встретиться?
Я пожал плечами, наугад мотнул головой в сторону металлических ярусов с неработающими турбинами. По крайней мере, визуально там тише.
Под ноги бросаются гофрированные металлические ступени, мы пробираемся наверх. В лучах прожекторов, скользящих по толпе на танцполе, поднимается сизый туман сладковатого дыма. В стороне возвышается над толпой импровизированное кладбище. Точнее, двухметровый холм из лежащих гробов. Там отрабатывает жалование ди-джей, приплясывает на гробах.
Первый ярус оказывается борделем. Скользнув взглядом по ритмично двигающимся телам на диванах, Розовый вскидывает на глаза, полные непонимания. Я делаю вид, что не замечаю и топаю по лестнице дальше. Слышу, как Майк кричит сзади Розовому:
— Шеф, ненавижу блюдей!
— Ты хотел сказать — людей?
— Нет, людей я люблю, особенно, когда они человеки. А вот блюдей не люблю.
На секунду музыка глотает слова, потом я слышу требовательный голос карлика:
— Поясни.
— Ну, вот такие, понимаете, мало чем отличающиеся от обезьян, только тупее, злее и трахающиеся с кем попало. Понимаете? Определение «люди» к ним не подходит, а вот «блюди»… ммм… самое то. Вот попробуйте, скажите.
Я улыбаюсь, когда Розовый послушно кричит:
— Блюди.
— Чувствуете? — радостно вопит Майк. — А? Что-то очень мерзкое на языке. Вроде и «люди», но в то же время и не люди, а что-то постыдное. Созвучное с бл…