Страница 27 из 37
Но на душе тяжелеет от дурного предчувствия. Оно мешает в полной мере насладиться поцелуем. Давит. Шепчет о том, что ещё ничего не закончено, и сегодня явно случится что-то нехорошее.
И лучше бы я ошиблась…
- Ну всё-всё, хватит. Вы же не хотите провести брачную ночь раньше времени?
Не сразу понимаю, кто это говорит, но когда до меня доходит смысл слов и личность говорившего, в груди всё неприятно сжимается, натягивается, словно готовясь встретить удар.
Ник тем временем хлопает Тома по плечу, посылая ему какой-то очень уж выразительный взгляд. Вопрошающий... Что он хочет этим сказать? Но Том явно понимает своего друга намного лучше меня. Он просто коротко кивает, натягивая на лицо добродушную улыбку. Именно натягивая: будто нехотя поднимая уголки губ кверху. Мой жених вроде бы и радушен, но руки, продолжающие обнимать меня, заметно напрягаются. Что, чёрт возьми, происходит?
- Ну раз мой лучший друг, - мне показалось или эта фраза прозвучала как-то по-особенному, словно издевательски? – разрешил мне сделать небольшое объявление перед самым важным днём в его жизни, тогда я хочу сказать…
И почему-то мне кажется, что Ник сейчас расскажет обо всём. Расскажет о нас. Просто возьмёт и признается, разом разрушая несколько жизней. Хотя зачем ему это? Как-то не очень верится, в то, что у него проснулась совесть. И именно в этот момент. Но как бы то ни было, нужно что-то сделать, что-то сказать, остановить его. Пока не случилось непоправимое. Пока ещё не поздно.
Но встречаясь всего на мгновение с ним глазами, я понимаю – поздно. Уже поздно.
А Ник больше не смотрит на меня, сказав всё одним лишь взглядом. Слишком красноречивым, чтобы не понять. Это не то, о чём я подумала.
- Меллиса Денвор, - громко обращается он к замершей в нескольких шагах от нас подруге, - согласишься ли и ты разделить со мною остаток своей жизни? Разделишь ли все горести и радости? Станешь моей женой?
И в этот момент орган, некогда называющийся сердцем, останавливается у самого горла, перекрывая дыхание.
Восхищённо-удивлённый вздох проносится по помещению, а после потрясённого, тихого и не совсем уверенного «да», гости взрываются аплодисментами.
У меня в груди тоже что-то взрывается. Громко и болезненно. Оно оглушает меня.
- Ты знал? – выдавливаю из себя два слова, словно остриё бритвы, проголосившие по горлу.
- Ник спрашивал, можно ли. – Прижимая меня ближе к себе, виновато произносит жених. - Я не стал ему отказывать. Ты же не против, что он сделал предложение Мел прямо сейчас?
Была ли я против? Сложный вопрос. И очень противоречивый. Особенно сейчас, когда меня точно обухом по голове ударили. Слишком больно.
- Нет конечно. Я… рада. За них.
- Я тоже… рад.
Боже дай мне сил не сойти с ума! Не сбежать прямо сейчас куда-нибудь подальше, чтобы выплеснуть всю свою боль, разъедающую изнутри. Как же трудно улыбаться, когда внутри всё сгорает, корёжится в агонии!
- Вина?
- Пожалуй…
И плевать, что сейчас я бы не отказалась от чего покрепче. И от сигареты. А лучше сразу от пистолета…
Я уже не считала, сколько бокалов осушила до дна и даже не обращала внимания, что в них было налито. Просто делала это чисто механически, как и улыбалась, и даже что-то кому-то отвечала. Зато смогла немного абстрагироваться от агонии, скручивающей внутренности и даже поздравила опешившую и растерянную Мел, которая, кстати говоря, тоже напивалась. Видимо от счастья.
Том же куда-то запропастился, после пятого бокала я его потеряла из виду. Как и Ника. Но это даже к лучшему. Не могу спокойно смотреть ему в глаза.
Холодный вечер встретил меня на веранде, куда я вышла подышать свежим воздухом. Духота помещения и выпитое вино спазмом сдавливали горло, грозя вывернуть наизнанку желудок и подталкивая всё его содержимое наружу. Поэтому я сбежала. Выдержала несколько льстивых улыбок и поздравлений по пути, и сбежала. Подышать. Прийти в себя.
Вот только последнего мне сделать не дали.
Хлопнула дверь, ведущая на веранду, выпуская в вечерние объятия ещё одного человека. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это. Аромат его туалетной воды намертво врезался в память. Ведь это я посоветовала Мел купить ему именно эту марку.
Сердце болезненно ухает в груди, когда я слышу тихие шаги в мою сторону. Так и хочется крикнуть: не подходи! Убирайся из моей жизни и из моего сердца! Но вместо этого я лишь глубже вдыхаю и произношу:
- Ты сделал Мел предложение, - не спрашиваю, а просто констатирую свершившийся факт. Голос звучит ровно, хотя в душе он беснуется и кричит от бессильной ярости. – Поздравляю.
Слишком сухое вышло поздравление, но мне плевать. Уж лучше так, чем показать свою боль.
Облокотившись на перила веранды, прикрыла глаза, стараясь не ёжиться от пронизывающего насквозь взгляда Ника.
А он просто стоит и молчит. Хотя, чего я ожидала? Оправданий: «мол, Лекс, прости, это не то, что ты думаешь?» Заверений, что несмотря на это, мы будем и дальше продолжать сгорать в объятиях друг друга? Извинений?
Вряд ли. Тогда чего мне от него ждать?
Наверное, я была готова к чему угодно, но только не к тому, что он подойдёт ко мне и прижмёт к себе так порывисто, так сильно, что воздух с шумом вырвется из лёгких, опаляя грудную клетку и горло.