Страница 20 из 107
Офис папиного «ДомКвартВопроса» несколько раз переезжал с места на место, и теперь находился в новом здании бизнес-центра на проспекте Академика Сахарова, в двух шагах от метро. Как раз в эти дни снова начало подмораживать, но солнце сияло вовсю, создавая праздничное настроение. Ещё бы снежку подсыпало, думала я, шагая к подъезду под вывеской «Российский промышленный банк», и было бы совсем хорошо. Но ясное небо снега в обозримом будущем не обещало.
Бизнес-центр был построен вплотную к кирпичному многоквартирному дому, казалось даже, что дом уходит внутрь светло-серой стены центра. Жильцы крайних квартир могли при желании потрогать эту стену со своих балконов. В засаженном деревьями дворе стояла неизменная горка весёленькой жёлтой расцветки, рядом торчал полосатый грибок. Я перешагнула через свисающую с тумб цепь, пересекла парковку перед подъездом и толкнула дверь.
– Заходите, Евгения Андреевна, – церемонно приветствовал меня скучавший у лифта на четвёртом этаже охранник. Я кивнула и уверенно двинулась к двустворчатой двери, и дальше, через коридор, в который выходили кабинеты. Я пришла раньше, чем мы с Максом договорились, но не видела в том большой беды. Подожду у него, пока он не закончит, только и всего.
У одной из дверей подпирал стенку незнакомый мне человек в синем свитере, вполголоса говоривший по телефону. Кабинет Макса располагался в самом конце. Когда я толкнула дверь, Макс удивлённо поднял на меня глаза. Он тоже прижимал к уху трубку, на столе перед ним были разложены бумаги, а на тёмном мониторе плясала спираль электронной заставки.
– Подождите минуточку, – сказал он в телефон и опустил трубку. – Ты рано.
– Я отвыкла ездить на метро, – жизнерадостно сказала я. – Думала, выйдет дольше.
– Хорошее настроение?
– Угу, – я плюхнулась на стул у стены. – Я не мешаю?
– Нет. Подождёшь, пока я закончу?
– Конечно.
Макс вернулся к своему разговору, а я оглядела кабинет. Он был довольно строгим, без излишеств – сюда, как правило, не приглашали гостей, а если и приглашали, то сугубо по делу. Поэтому тут не было мягких кресел и диванчиков из коричневой кожи, стоявших в папином кабинете, не было и безделушек. Только на стене висели пара почётных грамот в рамочках. И никаких фотографий на столе – Макс не был сентиментален и не стремился создать такое впечатление. Хотя, подумалось мне, пейзажик для украшения здесь бы не помешал. Собственной работы.
– Что делаешь? – спросила я, когда он положил трубку. Сидеть молча мне уже наскучило.
– Проверяю черновики договоров. А заодно уточняю, что это такое в них написано. А то нашей Анечке руки надо бы пообрывать, всё равно хуже писать не станет. Вот как ты думаешь, это единица, или семёрка?
Я поднялась, шагнула к столу и наклонилась над листом бумаги, исписанным мелким неровным почерком.
– По-моему, семёрка…
– Да, я тоже так решил. Но, учитывая, что это всё-таки документ, всё же проверил, – он кивнул на телефон и поморщился.
– А почему от руки, а не на компе?
– Потому что она – дама старой закалки. Перепечатать набело ещё соглашается, а вот черновики – только ручкой.
– А-а, – я вспомнила, что есть у папы такая сотрудница, которую почему-то все, несмотря на солидный возраст, за глаза звали Анечкой. Она и правда компьютеров откровенно боялась, но была хорошим специалистом, и потому чудачества ей прощали.
– Начинаю понимать, почему генерал Епанчин сулил князю Мышкину карьеру за хороший почерк.
– Да уж, во времена, когда почти все документы писались от руки, люди с хорошим почерком были на вес золота.
– У тебя что, голова болит? – спросила я. Макс опустил руку, которой потирал лоб и удивлённо посмотрел на меня.
– Ну, есть немного…
– Ты не заболел, часом?
– Нет, что ты! Просто… даже не знаю, в чём дело.
– Погода, что ли, меняется? – у меня часто болела голова на «погоду», и я как-то с детства привыкла, что это и есть основная причина плохого самочувствия.
– Едва ли… Хотя всё может быть. А может, просто не выспался.
Я внимательно посмотрела на него. А ведь вид у Макса и впрямь не лучший. Я как-то раньше не задумывалась над тем, как он себя чувствует, и как протекает его жизнь в то время, когда он не развлекает меня.
– Ты не высыпаешься?
– Ну… – он кривовато улыбнулся. – Ты была права – иногда трудно совмещать работу и хобби, особенно когда оно требует много времени. Хочется так много всего сделать… А в сутках только двадцать четыре часа.