Страница 60 из 76
Пальчики, выравнивающие каждого участника боя. Надо, чтобы все смотрели в одну сторону. И стояли в центре. От каждой стороны клетки одинаковое расстояние. Это важно.
— Ты что-то упустил.
Поднял голову. Что не так? Тут все на своих местах. Расставил даже белых. Несмотря на то, что это вражеская армия…
Вопросительно воззрился на отца. Может быть, скажет?
— Посмотри внимательно.
Смотрит и все равно не видит. Ладья на крайней клетке, потом конь, которого он уже давно приметил в свою коллекцию солдатиков, потом слон… Это, скорее, похоже на вытянутый фонарь. Почему слон? Тот, кто это придумал, наверное, никогда не видел слона. Он тоже не видел, но это точно был не слон!
Растерянность…
— Поменяй ферзя с королем. Фигуры черные, а твой ферзь стоит на белом.
Точно! Как он мог упустить… А впрочем никогда не получалось запомнить, где должен стоять ферзь. Ферзь… Что за странное слово. Что-то шипящее. Вроде бы и не главная фигура, но до чего же могущественная! Папа говорил, что это как в жизни. А зачем тогда вообще нужен король? Такой слабый, а столько с ним возни… В прошлый раз его убили за три хода.
— Если ты будешь просто передвигать фигуры по доске, то шансов у тебя мало. В любой защите можно найти слабые места. И с этой стороны нужно подходить.
Ему просто нравилось выставлять вперед пешки. Только по диагонали. Тогда они защищены. А потом «выгуливать» этого «ферзя». Как же замечательно. Но только первые три хода, к сожалению…
— На твоем месте я бы поставил ее обратно.
Рука, взявшая очередную черную пешку, остановилась.
— Почему?
— Потому что сейчас она под защитой, а следующим ходом с поля можно будет убирать слона.
Действительно… Ну, кажется, началось. Прошло ведь совсем немного времени. Зато он уже захватил в плен пешку!
Увлеченный своим занятием, мальчик не заметил вошедшую в комнату женщину. Только по реакции отца понял, что у него посетители.
Две пары серых глаз, одаривших ее взглядами. Одинаковых…
— Мама!
Она так редко заходит… Не слишком вовремя, конечно, но как он рад ее видеть! Она так мило улыбается…
— Сергей Владимирович, вы снова его учите. Ему же всего три…
Не всего, а целых три. Три с половиной.
— Но у него неплохо получается. Не думаю, что развитие стратегического мышления может как-то повредить нашему молодому человеку.
Да. Он уже взрослый. Хоть кто-то это понимает…
— Сергей Владимирович!
Малыш вздрогнул от неприятного голоса. Испуганно обернулся.
— Федор в своей комнате устроил совершенный беспредел! Да разве это допустимо?! В таком возрасте уже не ценить порядок… Как же можно! — из его спальни с самым недовольным видом вышла женщина крепкого телосложения, гордо выпрямившись и сцепив перед собой руки.
Опять Татьяна Прохоровна на него жалуется. Неужели это доставляет ей такое удовольствие?
— Ты же сказал, что убрал все.
Мужчина посмотрел на сына с укором. Сдвинул игрушки в угол. Убрал ведь… Как можно раскладывать солдат, несущих дозор, по коробкам?!
— Раскладывай свои баррикады и возвращайся.
Осоргин поторопил мальчика. Нехотя Федя слез с дивана, угрюмо направившись к нетерпеливо выжидавшей няньке. Как всегда… Лишь бы ей только нарушать столь замечательные моменты… Алиса молча наблюдала за происходящим. Почему мама никогда за него не заступается?
На улице шел снег. Так непонятно. Ведь уже весна! Почему же тогда идет снег? Весной же он должен таять…
Зато можно было строить крепость. И хотя ямы и туннели мало напоминали боевые укрепления, мальчика это нисколько не смущало. Но как же редко выпадали такие шансы… Татьяна Прохоровна всегда говорила, что его поведение «недопустимо и постыдно». Но ведь просто ходить по саду так скучно! Ни бегать, ни играть…
Зато восполнить все потраченные на соблюдение «подобающего» поведения часы можно было с отцом. Следовало только давать волю воображению… Бегать кругами, громко вереща и не получая ни единого упрека, скакать по сугробам, виснуть… И кидаться снежками. Мама всегда вскрикивала, если он решался кинуть в нее пригоршней снега, а потом злилась… Это не было интересно. А тут можно было даже получить в ответ снежным комочком по шапке, что приводило малыша в неописуемый восторг. Правда, попытки завалить отца в снег никогда не увенчивались успехом, потому что чересчур разыгравшегося сына мужчина обычно удерживал на расстоянии вытянутой руки. И сил на преодоление такого препятствия просто не доставало. А при должном напоре можно было оказаться в ближайшем сугробе. Чтобы потом вскочить и, даже не тратя времени на то, чтобы отряхнуться, предпринять попытку реванша…
— У тебя все равно ничего не выйдет.
Ни слова в ответ. Только пыхтение и жалкие попытки дотянуться до отца. Размахивая руками, упираясь лбом в его ладонь в черной перчатке. Отстранился, переводя дыхание, а затем ринулся вперед, пытаясь обойти мужчину сбоку. И снова неудача.
— Сейчас отлетишь в сторону, а потом будешь говорить, что тебе больно.
Нет… Его упорству можно было только позавидовать. Игра довольно странная. Но, впрочем, чем бы дитя не тешилось…