А Саломея все танцует

-Лет двенадцать назад Олег впервые привел ее на мамин юбилей. Она показалась всем такой хорошенькой. Олег очень гордился, что нашел такое совершенство. Месяца через два они поженились. Какое-то время все было хорошо. Года три. Потом у Олега начались проблемы на работе. Кто-то там помер внезапно. Олег же хирург. Его обвинили, и он ушел с работы. Даже под следствием был. Им пришлось продать квартиру, чтобы заплатить ущерб семье погибшего больного. А у меня как раз был взлет. Я стал получать заказы на огромные суммы. Купил этот коттедж, мой друг Ванька, талантливый художник и дизайнер,  мне его доделал. Картинки повесил, словом, оформил на свой вкус. А вкус у него очень даже! Дворец получился. И я пригласил их жить к себе. Олегу купил клинику, чтобы он смог оправиться и стал опять работать. Он же талантливый хирург. Ты же знаешь.

- Знаю. Что дальше?

-Дальше, с этой Аллой начинает твориться что-то неладное. Она строит  мне глазки, одевается в какую-то прозрачную одежду, делает намеки. Я не реагирую. Потом я нашел ее абсолютно голой в своей постели. Она мне что-то там про любовь плела, что ошиблась с выбором. Но я на чужое рта не раскрываю. Поговорил с ней. Вижу – крыша у бабы течет.

-Вот тебе и Алла! Иродиада какая-то. А ты вот молодец, Иродом не стал.

-Что?

-Это я так. О своем.

-Вот такая, понимаешь, ситуация. Поехал к Олегу – все объяснил ему популярно. Благо, что у него крыша в порядке. Он снял квартиру, короче, они съехали. Потом он ее к психиатру записал, стал лечить. В перерывах между больницами она опять ко мне являлась то в офис, то домой.

-Это что, шизофрения?

-Да, кто ее знает?

-Попали вы с братом в переплет.

-Когда мы с тобой поженились, через месяц, она мне все какие-то странные сообщения  отправляла из набора букв и восклицательных знаков, а потом нож в черном плюшевом  сердце принесла. Я тут же поехал к Олегу. Оказалось, что он с ней больше не живет. Развелся на днях. Поехали к матери ее. Алла ходит по квартире, как сомнабула. В руках тесак. Мы ее скрутили – и в психушку. Денег дали. Полгода ее там держали. Потом выпустили, и  видишь – она мне сразу устроила засаду.

-Ты уверен, что это она?

-А кто еще?

-В тот злополучный день, когда вы у меня девок нашли, у меня разболелась голова, я думал, что заболел, ужасная слабость была и сонливость... Приехал, выпил рюмку коньяка. Чувствую, засыпаю. Охрану отпустил. Думаю, просплюсь, и все пройдет. А у Аллы ключ мог остаться, с тех времен, когда они жили в коттедже. Проснулся я тогда только утром, когда Петр Иванович, отец твой, меня стал тормошить. И понеслось…

Машина подъехала к подъезду.

-Ясно. Пойдем, греться будем. Только еды у меня, по-моему, нет.

-Ну и не надо. Разве в еде счастье? – спросил Семен, входя за Ольгой в подъезд.

Они шли по лестнице, не разжимая рук. Все неприятное, что случилось сегодня, отодвинулось на второй план, как будто его и не было. Осталось то ощущение полета, которое дает настоящая душевная близость. Каждый из них будто нес другого в дом на своих руках-крыльях, как самую дорогую в жизни ценность. Попав, наконец, в квартиру, они никак не могли оторваться друг от друга, разжать свои руки, не доверяя окружающей их опасной действительности. Их тела знобило и трясло от холода, голода, перенесенных событий. Но они не обращали на это никакого внимания. Две души соединились после разлуки и просто любили друг друга. Смотрели друг другу в глаза и знали, что это уже навсегда. Разве может что-то теперь их разлучить? Нет. И даже смерть. Потому что любовь больше смерти. Она вечна. Они чувствовали эту вечность, предстоящую им, и радовались ей, и верили в нее. Ведь в тот момент  во всей вселенной не было таких влюбленных, как они.