А Саломея все танцует

На следующий день в театре были похороны. Агнессу хоронили в закрытом гробу. В фойе стояла большая фотография красивой молодой Агнии Гринько. Была небольшая гражданская панихида, затем автобусы, и опять кладбище, венки, поминки в каком-то подозрительном кафе.

Ольга была в черном, почти вечернем платье и шляпе. Стараясь скрыть свое состояние, она посетила салон красоты и надела на себя дорогие побрякушки. Выглядела она идеально,  так, что никто бы не сказал, что она уже десять дней сидит на одном коньяке и три дня назад схоронила отца.

-Оленька! Как ты? – спросил бесшумно подкравшийся сзади Корецкий.

-Все хорошо, Евгений Михайлович. Спасибо Вам за помощь. Я просто не знаю, как Вас отблагодарить. Вы все так хорошо организовали с похоронами отца. А тут… опять похороны.

-Это жизнь, Оленька. Наша жизнь. Полоска черная. Полоска белая.

-Что-то у меня черная полоска стала не полоской, а целым забором.

-Все будет хорошо. Я обещаю. Кстати, нам нужно поговорить. О репертуаре, о том, что ты будешь играть.

-А мы перешли на «ты»? – спросила Оля.

-Уже давно, - прошептал шеф и поцеловал ей руку. Коллеги, затаив дыхание, следили за ними, дожевывая поминальные пирожки с курагой. У Ольги опять начинало темнеть в глазах. Голова кружилась, а высокие каблуки были готовы уронить хозяйку при малейшем удобном случае.

-Тогда поедем сейчас. Тут душно, - пробормотала Ольга и, с трудом удерживая свое тело в равновесии, побрела к выходу.

В дверях ее догнал шеф.

-Ты забыла сумочку. Едем в театр. Я покажу тебе все!

В фойе театра их встретила фотография улыбающейся Агнессы. Ольгу ужасно  тошнило, но она решила терпеть все до конца. Нельзя так долго пользоваться расположением шефа. Довольный Корецкий разложил перед ней какие-то бумажки, наброски и фотографии и стал подробно рассказывать о своих грандиозных планах по обновлению репертуара.

В целом, его рассказ сводился к следующему. Необходимо пригласить на сезон нескольких отечественных звезд и кого-нибудь из-за рубежа. Сделать упор на рекламу. В репертуаре должна быть классика плюс что-нибудь типа театра парадокса и, конечно, современное.

-Тут мне попалась пьеска одного француза «Танцующая Саломея», почитай на досуге. Недурственно. Пригласим Сару Семеш из Израиля на роль мамаши, а тебе, моя дорогая – лучшая роль – Саломеи. Я уже представляю декорации. Знаешь Бердслея? Одри Бердслей. Начало двадцатого века.

-Да, конечно. Такая изысканная английская графика.

-Песок, камень и Бердслей. Фантастический пейзаж Израиля. Народ повалит к нам.

Ольга почувствовала ужасную жажду. На столе стояла початая бутылка минералки.

-Можно мне попить?