Ведьма Гласа

 Почему в этом мире все так сложно? Я просто хотела выучиться, найти свое место в жизни и умереть в окружении семьи. Почему вместо этого меня чуть не убили разбойники, чуть не сожгли на костре, а сейчас снова пытаются выдать замуж?

  - Аника, пойми, это во благо твоего Княжества!

  - Вашего Княжества, Князь! И отпустите мою маму. Иначе ни о каком диалоге речи идти не может.

  - Если мы отпустим твою мать, ты не станешь повиноваться.

  - Я и так не стану повиноваться. Просто у вас, возможно, получится со мной договориться. А если вы обидете мою маму, то договариваться мне будет не с кем, - неопределенно повела я плечиком.

Как учил Джинн, смотрю прямо и даже не думаю отводить взгляд. Хотя коленки трясутся, ходуном ходят, а сердечко прямо в этих коленках и бьется.

  - Ты сейчас угрожаешь Князю, знаешь об этом?

  - Догадываюсь, - вновь улыбнулась я.

А сердечко продолжает колотиться в нижних конечностях. Интересно, как у демонов со слухом? Он может слышать, как бешено бьется мое сердце? Надеюсь, что нет. Но мысль о том, что мои старания, сдержать свои эмоции, могут быть напрасными, сильно ударила по уверенности, которую в меня вселил Джинн. Сейчас эта уверенность шаталась на ветру и была готова вот-вот упасть.

Но Князь кивнул, и я спокойно вздохнула. Двери в тронный зал распахнулись и сюда ввели маму. Не скажу, что по ее виду было похоже будто ее мучили. Напротив, она выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Волосы, которые обычно были небрежно собраны в хвост, сейчас густым каскадом аккуратных волн спускались ниже лопаток. Мамины глаза, как всегда нежные и немного грустные, сейчас были чем-то подведены. Так что и без того пронзительный взгляд сейчас стал каким-то магическим. Удобное и практичное платье мамы сменилось длинным шелковым. Рубиновая ткань крепко обняла ее фигуру, которая, оказывается, не поддалась коварному времени и осталась довольно стройной, красивой и точеной. За всем этим великолепием я и не заметила одну маленькую деталь. Правое предплечье мамы было опоясано тоненькой татуировкой. Золотистые буквы сплетались в причудливый браслет и навевали ощущение чего-то, что неизбежно должно случиться.

  - Что у нее на руке?- подозрительно осведомилась я. Князь закрыл глаза и откинулся на спинку трона. Именно в этот момент я поняла, что никто не держит маму в заложниках.

  - Аника, я обманула тебя и обманывала на протяжении двадцати лет, говоря, что твой отец мертв, - тихо призналась мама.

 И я поняла. Поняла, почему мама плачет, когда вспоминает об отце - она всегда надеялась, что он вернется. Не возвращался. Я поняла, почему Княжна так на меня похожа. Поняла, почему так отличалась ото всех деревенских девушек. Поняла.

  - Это ничего не меняет. Я не вышла замуж за Калеба - не выйду и за вашего кандидата, Князь. И да... Даже не надейтесь, что я стану называть вас отцом. Вы для меня никто. Даже правителем по сути не являетесь - я гражданка другого королевства.

  Князь вздрогнул, будто эти слова причинили ему боль, но кивнул, признавая мою правоту. Конечно, я права! Он бросил нас с мамой, когда я еще не родилась. Меня часто дразнили безотцовщиной, спрашивали, что я такого плохого сделала, что даже папа от меня сбежал. А я упрямо отвечала, что он геройски погиб, а не сбежал - ведь мама так сказала, а она никогда не обманет. Я так думала.

 Князь не стал больше задерживать нерадивую дочь, кивнув Иванне - той фальшивой женщине, что встречала меня в моем сне - он отвернулся. В душе заворочилось какое-то чувство, слегка смахивающее на обиду. Но мне ведь не на что обижаться? Князь - чужой. А чужих нужно либо ненавидеть, либо игнорировать. В ином случае - спешно переводить в ранг "свои".

- Поговорим вечером, - бросил мне в спину демон.

Не обернулась. По мрачным коридорам дворца я шла, следуя за спиной фальшивой женщины. Всю дорогу размышляла, кем эта фурия может приходится отцу. А в том, что Князь - мой блудный папаша, я уже не сомневалась.

Иванна привела меня к двери и остановилась. Дверь была примечательной - красное дерево - огромная редкость в наших краях, а резьба выполнена настолько искусно, что становилось не по себе. Не может человек быть автором такой работы. Наверняка без магии не обошлось. О том, что она не ушла из нашего мира, а только покинула людей, недостойных такого дара, я узнала от тетушки Киры, когда жила в ее избе. Кикимора приняла меня тепло, обучила различать травы, рассказала многое о мире, что был скрыт от меня все двадцать лет жизни. Сейчас же створки этой тайны притворились, разрешая одним глазком заглянуть в мир, пронизанный чудесами. Старушка многое успела поведать, но, по ее же словам, это даже не сотая доля того, что узнать мне предстоит. И я поверила, потому что нельзя не верить тому, кто может превратить тебя в мухомор. Вот нельзя, и все тут! А тетушка Кира спасла меня трижды. Сначала от лешего, потом от бандитов, и даже наемники ее не испугали. Я ужаснулась, снова вспомнив, сколько раз могла отправиться к отцу... Хотя он, как выяснилось, жив, здоров, богат и счастлив.

 Наверное, пора отвыкать думать о нем как о покойнике. Поразительно, за последние три месяца я подозрительно много влипала в неприятности. И каждый раз выходила сухой из воды. Сначала от Калеба сбежала, потом пережила встречи с лесной нечистью, бандитами, жуликом-трактирщиком и его жутким братом, наемниками, с оборотнями и Джинном... Теперь еще Князь в знакомых завелся. Иванна, не сказав и слова, развернулась на каблуках и ушла. Чеканя шаг. И скрепя зубами.

  - Бывшая фаворитка Князя. Рассчитывала стать его женой и занять трон, когда Аяна выйдет замуж. Ты спутала ей все карты, - голос Джинна заставил меня подпрыгнуть на месте.

  - Иванна была папиной фавориткой?

  - Да. Но завтра, по настоянию твоей матери, она должна покинуть столицу.

  - И правильно. Нечего всяким змеюкам по дворцу ползать, - буркнула я.

Упоминание о маме вселило смуту в мои мысли. Там и до этого не особо спокойно было, а сейчас и вовсе... Я же должна злиться и обижаться на обман, мама ведь всегда говорила, что отец мертв. Тогда почему вместо этого я хочу вернуться в зал с тронами, обнять маму и уверить, что совсем не осуждаю ее ложь? Может, потому что она мой самый дорогой человек, и роднее ее у меня никогда никого не было и не будет?

  - Прости, ты, наверное, хочешь отдохнуть? Я просто хотел попросить дозволения выйти в город. Насколько я понял, ты против замужества, твоя мама в безопасности, так что мы уйдем, как только появится такая возможность? - Джинн выжидающе посмотрел на меня, будто сомневался в своих умозаключениях.

Но я медленно кивнула - демон, исполняющий желания, прав. Я побуду пару дней с мамой, удостоверюсь, что рогатый ей не навредит, успокою свою тоску по ней и уйду. Куда-нибудь.

Попрощавшись Джинн ушел, а я, наконец, открыла восхитительную дверь и вошла в комнаты, выделенные мне дорогим папенькой. Покои, а это были именно покои - такие, о каких в книгах пишут, состояли из трех комнат и уборной. Из коридора гость сначала попадал в просторную гостинную, из которой через одну из двух дверей можно было попасть в спальню хозяйки. Вторая дверь вела в кабинет, в котором место нашлось и для большого шара, на который какой-то талантливый художник сумел нанести изображение карты всех материков.

Я видела иллюстрацию подобного шара в какой-то книге, но даже моя тренированная память имеет предел, поэтому названия этой "штуковины" я не помнила. Впрочем я деревенская девушка, знать подобное мне было ни к чему, ведь не многие горожанки могли похвастаться, что знают о существовании таких сферообразных карт.

Мое внимание плавно перетекло к стеллажу с книгами, который занял всю левую стену, и я пропала. Книги. Древние, насквозь пропитанные переживаниями своих авторов и читателей, они заставили меня задохнуться от восторга. Ощущения были непередаваемыми. Я не знаю, откуда появилась такая бешеная любовь к книгам, но схожую страсть к всеобъемлющим источникам знаний испытывал лишь Престарелый Библиотекарь. Глаза его начинали гореть потусторонним светом, когда мы находили какой-нибудь особо старый и ценный экземпляр, который бывший библиотекарь решил почему-то спрятать подальше. Вот и сейчас я с трепетом провела кончиками пальцев по корешкам, ощущая приятное покалывание - книги зачарованы!

Стараясь прогнать наваждение, повернулась к столу из того же красного дерева, пробежалась взглядом по аккуратной стопочке пустых листов для письма, чернильнице и двум ручкам с золотыми перьями. Писать я умела, но вот золотом как-то не доводилось! Поэтому сломя голову бросилась за стол и поспешила опробовать письменные принадлежности.

Было немножко стыдно, но безумно хотелось попробовать себя в роли писаря, а я довольно долго вела себя сдержанно, хладнокровно, по-ведьменски, как и учил Джинн. Перо плавно заскользило по бумаге, чернила начали выписывать ровные буквы, которые складывались в слова, а затем в предложения. Писала бездумно, стараясь забыться. Почему-то это казалось важным - только так получится расслабиться. Закончила вырабатывать красивый почерк, когда уже стемнело. На столе лежало несколько исписанных листков, руки ныли, я, оказывается, безумно устала писать. Поэтому оставив на завтра просмотр книг, я ушла спать.