Страница 134 из 145
Огромный бальный зал, в котором несколько дней назад кружились танцующие пары, а за негромкими разговорами вершились судьбы города, был доверху набит оглушительной и неестественной тишиной. Даже муха стеснялась и не билась в стёкла с раздражающим жужжанием, а смирно сидела на стене.
Люди, расположившиеся за длинным и широким, как королевский тракт, столом, боялись дышать. Узкие воротнички, твёрдые настолько, что о них можно было порезаться, впивались в дряблые старые шеи, по которым стекали маленькие и мерзкие капли пота. О нет, в зале не было жарко. Скорей, душно из-за того, что весь воздух вытеснил практически осязаемый ужас вкупе с ароматом протухшего мяса, щедро политого духами.
- Предлагаю покончить с этой формальностью побыстрее, дамы и господа, - произнёс человек, стоявший во главе стола. Именно стоявший: он мог бы сесть в высокое кресло, обитое красным бархатом, но предпочитал держаться позади, положив на спинку ладони в чёрных перчатках. Эта картина могла бы иллюстрировать понятие «аллегория» в энциклопедии. – Я предлагаю кандидатуру Вариуса, - сидевший где-то ближе к середине стола полный человек с огромными залысинами и красным носом вздрогнул. – Встаньте, пожалуйста.
Краснота от носа медленно расползлась по всему лицу, а на лысине заблестели капли пота, которые принялись скатываться по вискам, лбу и пухлым щекам.
- Итак, Вариус, - продолжил Вильфранд. - Достопочтенный верховный судья. Кто «за»?
Вверх медленно потянулись руки – все, кроме одной.
- Не понял? – капюшон склонился набок. – Почему не голосует господин… Марнар, если не ошибаюсь?
- Он без сознания милорд, - просипел сидевший рядом с ним пожилой мужчина в форме полковника гвардии. – Похоже на сердечный приступ.
- О, Боги, так окажите ему помощь! – всплеснул руками Вильфранд. – Итак, из ста одного делегата Генерального Собрания сто проголосовали «за», один воздержался…
- Он умер, милорд.
Вильфранд пожал плечами.
- Ну что ж, такое бывает. Почтим его минутой молчания попозже, когда результаты голосования будут должным образом оформлены. Я не ошибся в вас, дамы и господа. Вариус! – за время голосования толстяк успел покраснеть, посинеть, побледнеть и сейчас приобретал серый оттенок. – Хоть вы останьтесь в живых! А не то войдёте в историю, как самый короткоживущий регент, - после этих слов Вильфранд громко засмеялся. Все делегаты одновременно вздрогнули и поддержали смех правителя своим – неестественным, визгливым и истеричным.
- Я протестую! – громко хлопнули входные двери, и в зал стремительно ворвался Орди собственной персоной. Он хитро улыбался, как ученик, положивший на стул учителя что-то острое и ожидающий, когда тот сядет.
- Ординари? – слабо удивился Вильфранд. – Вы совершенно не умеете проигрывать.
- Не умею, - улыбка стала шире. – Так вот, повторяю ещё раз: я протестую!
- Вообще-то это не свадьба, - заметил Регент. – И всё уже решено. Вариус выбран практически единогласно.
- О, да! - согласился Орди. – Но на голосующих оказывалось давление. А на этот счёт, если не ошибаюсь, есть определённый пункт в законе.
- Давление? О, Боги, да о чём вы говорите?.. Друзья! – Вильфранд повернулся к делегатам. – На вас оказывалось давление?
«Друзья» тут же принялись наперебой утверждать, что всё в полном порядке и решительно никакого давления, включая кровяное и атмосферное, в этом зале отродясь не бывало. Однако кое-кто – и это не укрылось от глаз молодого человека - косился на Орди с робкой надеждой. Это воодушевляло: значит, он находится на правильном пути.
- Конечно, никто не признается! - оскалился юноша. – Все боятся вас, Вильфранд.
Регент устало вздохнул:
- Ну и зачем вы тогда пришли? На что вы надеялись?
- На справедливость! - громко ответил молодой человек с уверенностью, которой не ощущал. – Генеральное Собрание – это, прежде всего, инструмент, созданный для того, чтобы ограничить власть регента Брунегена и исключить саму возможность злоупотребле…
- Ума ни приложу, при чём тут я, - развёл руками Вильфранд. – Регентом только что стал верховный судья Вариус.
- Да, конечно же, у вас нет ни одной официальной должности и вы, вроде как, ни при чём. Но это и вызывает вопросы… - Орди заложил руки за спину и прошёлся вдоль стола, привлекая всеобщее внимание. – Зачем слушать того, кто формально ничем не управляет?..
- Так, - от голоса Вильфранда повеяло не просто холодом - лютым морозом. – Никак не могу понять, почему я до сих пор с вами говорю.
«Улыбайся, - думал Орди, стараясь побороть дрожь в конечностях и ощущение, что он спорит с диким зверем, который вот-вот на него набросится. - Улыбайся и веди себя естественно, тьма тебя побери». Главная задача сейчас состояла в том, чтобы заставить делегатов сбросить оцепенение и поверить в то, что у них есть власть. А для этого нужно вести себя так, словно в рукавах балахона ждёт своего часа целая колода тузов и россыпь ферзей в придачу.
- Эй! Стража! - крикнул Вильфранд. - Я попросил бы вывести отсюда этого оборванца. Должен признать, вы нахальны, - Регент покачал головой, а в его голосе прозвучало нечто, что можно было принять за уважение. - Явиться сюда, надеясь… Кстати, на что? На что вы вообще надеялись? Ухмылочка не поможет: расклад сил известен всем заранее. У вас больше ничего нет, ведь, насколько я помню, произошло несколько досадных случайностей, связанных с огнём. В магазинах, должно быть, не потушили свечи перед уходом. А дети – такие озорники - наверняка достали где-то спички…
Лицо Орди свело судорогой. Захотелось взять Регента за шкирку и как следует приложить головой о стол.