Химик

- Не переживайте. Все будет хорошо. Думаю, мы подружимся! – Говорю, чуть растягивая губы в улыбке. Пальцами сжимаю ее ладонь в приободряющем жесте.

Женщина начинает в ответ улыбается и ее взор увлажняется. Наклоняется ближе, берет мои руки в свои, сжимая еще крепче.

- Я так долго тебя искала! Последние два года надежда меня покинула. Смирилась с участью жить в одиночестве. Не смогла родить после пережитой трагедии. – Почти шёпотом говорит, а слезы капают на наши соединённые руки. Выпускаю свою ладонь, и нежно прикасаюсь к ее щеке, стирая влажные эмоции, говорю:

- Преллагаю начать жизнь с чистой страницы, будем узнавать друг друга. Я долго жила с мыслями брошенного ребенка, но сейчас, зная правду, уверена, забуду ненужное, и мы быстро наверстаем упущенное время.

Марина притягивает меня в объятия, словно лучшие подруги, которые давно не виделись, а теперь воссоединились, и водную дамбу прорывает у меня - гормон пролактин, который присутствует в организме каждой женщины, делает свое мокрое дело. Да, женщины мы такие женщины. Наш мир соткан из чувств и эмоций, мы всегда впечатлительнее и эмоциональнее сильного пола. Нам дан дар сострадания, отчего часто принимаем близко к сердцу свои и чужие беды и глубоко сопереживаем.

Дверь открывается и в палату входит Павел Кириллович с Петром Васильевичем. Некоторое время мужчины наблюдают за нами недоуменно, а потом вижу, как расплывается улыбка на лице Хисина, его глаза начинают сиять, излучая счастье.

- Мои девочки! Видеть вас со слезами радости, услада для старика. Мне теперь ничего не страшно. У меня есть продолжение. Я бессмертен! – Подходя к нам, говорит, одновременно сгребая нас в объятия, а мне уделяет особое внимание, хитро улыбаясь, задает вопрос:

- Солнце мое утреннее, почему я от врача узнаю, что стану дедом?

Можете догадаться, какое выражение приобрело мое лицо. Да, мой рот открылся без звуковых колебаний, а брови взлетели, натягивая лоб до затылка.

- Ну…, если честно…, я сама не в курсе, - смотрю удивленно на врача, он в ответ начинает виновато улыбаться, пожимает плечами, разводя руки в стороны – показывая, что не смог скрыть, качает головой, подтверждая мои догадки о беременности.

- Мария простите, хотел вам сказать об этом первой, но от Павла Кирилловича невозможно утаить какую либо информацию. Он мертвого поднимет из могилы, и заставит его говорить, – обескураженно выдает.

Марина охает, прижимает меня к груди, так крепко, что даже вздохнуть тяжело.

- Девочка моя, какая радость! Я мечтать не могла о таком счастье. Потеряла одного ребенка, а возвращаю сразу двух. – Вижу, как она счастлива, и это подкидывает в мое сердце столовую ложку гормона - серотонина.

Павел Кириллович грозит указательным пальцем, смеясь, говорит:

- Вы конечно еще те конспираторы, но от меня не утаить ни одной самой мелкой новости. Тем более, когда это касается моего сына и тебя.

Некоторое время мы радостно обсуждаем планы. Доктор инструктирует, как я должна питаться, какие витамины и лекарства от простуды пить, когда следующее посещение и УЗИ. Главная новость для меня, что могу уже через два дня вернуться домой, на что Хисин предлагает переехать в поместье, но я отказываюсь. Мне сейчас необходимо все обдумать - осмыслить новости и принять жизненные перемены. А главный вопрос - почему до сих пор не приехал Кирилл, неужели Джен его уговорила остаться с ней. Эти мысли заставляют защипать в носу и глаза наполняются слезами, но я не могу позволить себе рыдать сейчас. Тряхнув головой, сглатываю ком, натягиваю улыбку. Вот приеду домой и вволю наплачусь. А сейчас люди, которые окружили такой заботой, заслуживают ответные чувства. Я умею быть сильной, теперь не одна, мне есть о ком заботиться и кто позаботиться обо мне, и этому безумно рада.

Дом, любимый дом, правильно говорят - родные стены лечат, а еще домашние питомцы не дадут скучать. Вторые сутки, как вернулась, а у меня постоянные гости, уже привыкла к присутствию в гостиной посетителей, и это больше не напрягало. Как быстро человек привыкает к хорошему. Хотела побыть наедине, выплакаться, гормоны начали устраивать свою веселую вечеринку: то хочется рыдать, то улыбка не сходит с лица.

Хисин старший с Мариной каждый день меня навещают, наверно чувствуют мою тоску и печаль. Всегда на позитиве вызывают ответную реакцию. Марина мне рассказала о себе, что живет в Германии, была замужем но овдовела, усердно трудилась с мужем, и сейчас владеет одной из лучших кардиологических клиник в стране, и благодарна богу, что Павел Кириллович приехал именно в ее. Она уверена, что это судьба.

Мой сосед не ожидал увидеть меня дома так рано. Вечером за чашкой чая пыталась узнать как дела у Кирилла, но так и не осмелилась, а он веселил забавными историями из тренерской жизни. Павел Кириллович обмолвился словечком о сыне, что тот уехал в Лондон решить возникшие проблемы в филиале. А мое сердечко тревожно застучало, не знала, как реагировать на эту новость, а предчувствие беды не давало дышать спокойно. Он, заметя мою реакцию, обнял и успокоил, что обидеть меня не позволит ни кому даже сыну.

Воскресный вечер прошёл, как обычно в веселой суете и шумной компании родительницы и Павла, они убедили прекратить им выкать, но Марину я пока не решилась называть мама. Думаю, при такой заботе и любви это очень скоро произойдет. И вот не успела я еще привыкнуть к опустевшему дому, как раздается звонок, от которого непроизвольно вздрогнула.

- "Наверно, что-то забыли?"

Оглядываюсь по сторонам, вроде нет потерянных вещей. С такими мыслями иду открывать дверь.

Сердце, застрявшее где-то в районе горла, скользнуло вниз и снова начало биться, да так сильно, будто желало наверстать упущенное. В низу живота почувствовала шевеление, не может быть, слишком маленький срок. В первый же день дома интернет зависал от количества информации о беременности и все с ней связанное.