Химик

Надо было ей сказать. Прошлым вечером. Когда у меня был шанс. Надо было объяснить ей, как много она для меня значит. Что я к ней чувствую. Я думал, у меня еще будет время. Я думал, что подойду к этому вопросу с осторожностью.

Если бы Мансур не был другом, то наверное сейчас он уже не дышал бы. Наблюдаю внимательно за Машей, за каждой эмоцией, которые отражаются на ее лице, за каждым чувством, что мелькает в ее глазах. Не верю словам, колпаком накрывающим меня, будто заражает смертельной болезнью, во время эпидемии.

Знаете, как бывает, когда кишечный вирус? Целый день вы валяется с тазиком у кровати, потому что у вас такое чувство, что в любую секунду вы можете блевануть? И потом наступает такой момент, когда вы понимает, что уже подступает. Вас бросает в дрожь, все тело в поту. Боль в голове пульсирует, и вы чувствуете, как ваше горло расширяется, чтобы выпустить наружу всю желчь, что скопилась у вас в желудке.

Вот так и у меня. Прямо сейчас.

Убираюсь проч из этого дома. Прыгаю в машину, несколько раз промахиваюсь мимо кнопки завода двигателя, руки дрожат, как у алкаша, бью по газам. Перед глазами пелена, ускоряюсь, чтоб умчаться, как можно дальше. Душа сама правит в какую сторону ехать, так как мозг не соображает ни чего. Выезжаю на загородную трассу, почти доехал до поселка, поворот, не справляюсь с управлением, мой черный мерен несется на впереди растущую, много лет, сосну. Удар капота о ствол, удар груди о руль. Сознание отключается.

 

Понедельник, после столь разрушительных выходных, показался затишьем перед очередным смерчем. Обычно в течение дня я постоянно видела или слышала Кирилла, но сегодня всякий раз, когда проходила мимо его приемной, жалюзи и дверь всегда были закрыты. Я остро ощущала отсутствие Химика, и к тому времени, когда рабочий день близился к концу, его полное молчание всерьез начало меня беспокоить. Думала, устроит мне марафон испытаний на выживание, последние, я уверенна, будет в двойном смысле этого слова. Но он пропал, вся неделя прошла как в тумане, не знала, что думать, ходила потерянной потеряшкой, с замиранием сердца в надежде увидеть в холле - проводила половину дня сидя на диванах.

Работа уничтожала нервные клетки, со скоростью протекания реакций, моих, совершенно бестолковых, опытов. Отдел безопасности сообщил, что так и не удалось выяснить, кем были перепутаны реактивы. Ездила в больницу навестить подругу, врач сказал, что ожог не серьезный, заживает хорошо, и через день ее отпустит домой, чему безумно была рада. Хоть один светлый лучик во мраке, в который погрузилась моя некчемная жизнь.

Вечерами, дома сходила с ума от одиночества. За то время, что провела с любимым Химиком, настолько привыкла быть нужной, желанной, дарить свою нерастраченную заботу и любовь, что сейчас понимала, насколько бесполезна жизнь одинокого человека. К концу недели стала замечать ухудшающееся состояние здоровья – меня знобило, температура, как на американских горках подбрасывала неожиданно и с тошнотворным эффектом.

Секретарь Кирилла молчала словно рыба, но пару раз подслушала, как она разговаривает с ним по телефону, записывая указания, от чего у меня сжимались пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтоб заглушить душевную боль физической. Химик меня игнорировал, не отвечал на мои звонки и смс. Даже отправляя письма по электронной почте с отчетами - он не отвечал и на них. Светлана Алексеевна тоже не знала, куда пропал сын Павла Кирилловича, сказала только одно, что Хисин старший через неделю возвращается, дал указание заместителям работать с удвоенной нагрузкой.

Мой сосед так же не знал где Кирилл, но удивил, сказав, что созвонился с ним, и тот утверждает - он в командировке, и с ним все в порядке.

С Мансуром был серьезный разговор. После того, как он сделал мне это нелепое предложение замужества, и за Химиком оглушающе захлопнулась дверь, я умоляла догнать друга и поговорить, чтоб успокоил его. В таком состоянии, в котором ушел Кирилл, можно было натворить непоправимых поступков.

- Видишь что мы натворили? Как теперь мне смотреть ему в глаза? Надо было все рассказать, он бы понял и услышал тебя и твой план.

- Нет, мы продолжим притворятся! - Серьезно проговорил, нахмурившись о чем-то задумался.

- Я прошу тебя, Мансур езжай за Кириллом. Убедись, что с ним все в порядке, иначе не прощу себе трагедии случившейся с ним.

На следующий день он приехал, и мы поговорили. Мужчина определенно что-то скрывал. – «Но что?»

- Маша, ты слишком наивна, эмоциональна, так же как и Кир. Влюбленные не видят своей светящейся ауры счастья. Вы нашли друг друга и я рад этому, но не сможете притворятся. Посмотрев на тебя, когда ты видишь Хисина, сразу понятно, какие чувства испытываешь. Химика я первый раз вижу так отчаянно любящим, если что-то пойдет не так он провалит все. - Как-то слишко устало выдал свои мысли, и не слово о моем Химике.

- Что с Кириллом? Как он? Только прошу, скажи правду я все выдержу. - Сложив руки в молитве, уговаривала.

- С ним все впорядке, по другому и не могло быть. Он поймет, что так нужно было поступить и простит нас. - Уводя взгляд в сторону, нервозно ответил на мои вопросы. 

Мозговые извилины бились в истерике, нарушая все законы здравомыслия. Его слова – нам нельзя пока быть вместе, мы должны продолжать играть роли жениха и невесты. Кого-то нужно вывести на чистую воду, иначе пострадает концерн «Хисинхим», а особенно отец с сыном. От всего услышанного, стало страшно до боли в сердце, но тогда не задумалась - насколько больнее может быть еще.

Вторая неделя «без Химика» подползала к финишной черте, теперь я понимала смысл выражения - время остановилось. Утром, как обычно не спеша, хотя на улице жутко похолодало, подходя к зданию, опять надеялась на встречу, и о чудо увидела знакомую фигуру. Сердечко затрепыхалось, голова закружилась, низ живота стало штормить непонятными реакциями – уверена, все мое тело получило дозу счастья.