Химик

– До свидания, Мария Александровна.

Прощается со мной, секретарь Павла Кирилловича, Светлана Алексеевна - душевная женщина сорока пяти лет, мы с ней сдружились, и она потихоньку завоевала мое доверие. Очень ответственный работник и добрейшая душа, у нее все по полочкам, и никто не остается без внимания.

Я, кивнула секретарю, и вышла из офиса корпорации «Хисинхим». Архитектурное здание - 25 этажей стекла и металла, которое явно выделялось на фоне остальных бизнес-центров, в центральной части города, где, вот уже полтора года, работала помощником заведующей лаборатории предварительных анализов. Остановилась на секунду на тротуаре, и глубоко вдохнула. Как приятно было оказаться на свежем воздухе… По правде говоря, не таком уж и свежем. Мегаполис с таким количеством машин трудно представить кислородобеспеченным.

Мне нравилась работа, но с недавних пор, особенно, после выходных, узнав о том, что старший сын Павла Кирилловича возвращается из-за границы, в мою душу стали забираться тревожные тараканы сомнений в правильном выборе трудовых будней, и вообще, стоит ли жить в одном городе, бок о бок, с этим страшным человеком.

Выходя, из центральных дверей, на тротуар, осмотрелась вокруг, и толпу людей, спешащих по пешеходным дорожкам улиц, как муравьи на закатном солнце. Рабочий день закончился, солнце лизало горизонт оранжевым языком. По не понятной мне причине сегодня попадаю в самый час пик. Увидев длинную очередь на автобусной остановке, решила прогуляться до следующей. Или пройтись пешком, до метро всего квартал, а прогулка пойдет на пользу моему перегруженному мозгу. Еще наверно немного спорта не повредит, а мне, если не считать Шурика, незачем спешить домой. Моя подруга Александра умерла год назад от пневмонии, через шесть месяцев после того как освободилась из тюрьмы условно-досрочно, все то время дома проболела. А я, как могла, ухаживала за подругой, стараясь максимально окружить заботой, уютом, теплом семейного счастья, хотя и понимала, что она долго не протянет.

Отгоняя грустные мысли и непрошенные слезы, накинула ремень сумки на плечо, пошла по тротуару. Посмотрев в отражении витринного окна ресторана, который расположился на первом этаже здания корпорации "Хисинхим", оценила свой внешний вид: высокая, стройная с яркими шоколадными волосами, спускавшиеся с плеч легкой волной кудряшек. На мне мое любимое зеленое платье, идеально подчеркивающее глаза, из струящегося шелка с орнаментом из листьев, которое при ходьбе нежно обнимает и поглаживает мои стройные изгибы. Мне некогда следить за фигурой, и рада, что здоровьем не обделена.

Я не обращаю никакого внимания на заинтересованные взгляды проходящих мимо самцов. Мужчины больше не играют важной роли в моей жизни. Карьера складывалась успешно, и горжусь этим, ведь я сама всего достигла и наконец-то все складывается удачно в моей жизни. А еще была благодарна Павлу Кирилловичу, за его щедрое предложение искупить свою вину, негодного хулигана младшего сына, уговорив работать с ним. Его водитель встретил меня у ворот тюрьмы, заставил сесть в машину, привез в офис хозяина для беседы. И он объяснил, что понял, как был не прав, защищая сына, но ни чего поделать не мог, так как репутация очень важна в их кругах.

Вдруг увидела в толпе мужчину, на голову выше всех. Он, шел мне навстречу. Чуть не споткнулась от изумления. Почувствовав, как сердце учащенно забилось, спешно отвела взгляд от черноволосого смуглого красавца, похожего на модель журнала GQ, которого ненавидела, и которому мечтала отомстить. Мужчина, чей облик постоянно всплывал в моей памяти.

Иногда, просыпаясь ночью, на тюремных нарах, я в красках представляла себе, как он летит вниз с высокой пропасти, а стою наверху смотрю на это хладнокровно и даже бровью не виду. Хисин Кирилл Павлович - адвокат и любящий сын отца. Дьявол и ангел воплоти. А сейчас он был всего в трех шагах от меня, шел, неспешной походкой по тротуару, блуждая взглядом по прохожим вокруг, словно они здесь лишние. Словно слышу шепот над ухом, в памяти воскресает голос подруги - «Будь уверенной в себе и гордой. И ты добьешься успеха, я знаю». По крайней мере, Саша успела увидеть, что я стала успешной девушкой.

Гордо вздернула подбородок, подняла дерзкий взгляд, и пошла на встречу уверенной походкой, как модель на подиуме. Вряд ли Хисин узнает меня. Наивной Орловой Машеньки больше нет, а есть Орлова Мария Александровна, которая никому не позволит себя обмануть, затуманить ум, разбить сердце и разорвать душу. Я напряглась, когда проходила мимо него, и опять, как тогда в зале суда, градус тела начинал расти, а по позвоночнику скатилась холодная капля россы от пота. Краешком глаза успела уловить его взгляд, такой же жгуче черный, властный. - "Узнал или нет?" - "Впрочем, мне все равно".

Однако - уверенное чувство стойкости испарилось. Воспоминания охватили мои мысли. Губы горько сжались в тонкую полоску, я представила, сколько потеряно времени, и о загубленной репутации. Пройдя мимо, завернула за угол, прислонилась к стене холодного высотного здания, где располагались офисы, и химические лаборатории концерна «Хисинхим», потеряв на секунду равновесие, от полученного выброса адреналина в кровь, при встречи лицом к лицу с моим обидчиком.

Вспоминала себя - юную испуганную девушку, на скамье подсудимых. Хисин старший улыбнулся мне, и низкий, приятный тембр его голоса, когда он попросил не нервничать и не бояться, вселил надежду на мое спасение. А потом безжалостно обманул.

Он сказал, что, как и все здесь присутствующие, хочет узнать правду. Казался - рыцарем в сверкающих доспехах, спасителем. Но когда Пашка и его дружки дали лживые показания, я поняла, что ошибалась, но было уже поздно, меня признали виновной.

Запомнила открывшуюся взору картину, когда в наручниках, словно убийцу, выводили из зала суда. Старший сын Хисина и мой адвокат разговаривали и смеялись, как будто не меня сейчас посадили в тюрьму. Я для них уже не существовала. Но заметила, как сверкнули глаза, полные гнева, Павла Кирилловича, на радостный смех, и вызывающее поведение младшего сына, а потом, перевел взгляд и посмотрел мне в глаза с таким сожалением, что невольно разрыдалась, чего на протяжении всего этого кошмара делать себе запрещала.