Страница 15 из 26
Но нет, не пронесло. Даже в этом мире настигло его зеркальное проклятье!
Зеркало не брызнуло осколками и не покрылось трещинами. Хуже:
— Эй, ты ведь здесь? Ваня? — раздался шепот из рамы
«Оно знает мое имя!» — содрогнулся Ваня, в ужасе схватился за голову. Каждый волосок на его теле поднялся дыбом вовсе не от холода.
— Ой, извини, что я фамильярно, просто по имени, … — пробормотали в зеркале. — Просто я тебя так давно знаю, что стало привычно… То есть мысленно называть так, с самого твоего рождения, ты ведь тогда маленький был, ну вот я и… И прости, что так получилось с кентаврами! Я не хотела тебе помешать, просто зеркальце неудачно развернулось, вот и вышло…
От бормотания в зазеркалье Ивана избавило появление в купальне принцессы гномов. Девушка пришла одна, без служанок и нянек. Деловито попробовала пальцем температуру в заранее набранной ванне, достала с полки и поставила поближе бутылку, вероятно с шампунем. Затем быстро разделась и залезла в воду, напевая, уселась, погрузилась по шею — отмокать.
Под ее мурлыканье Ваня ползком обогнул ванну, стараясь не попасть в отражение зеркала. С сосредоточенным видом извращенца накинулся на сброшенную одежду, принялся копошиться в поисках некоего украшения в форме ключика.
Не нашел. Перебрал всё сначала: широкое шелковое платье с рюшками, тонкая сорочка, в которую можно завернуть диван, трусики с кружавчиками, которых иной даме хватило бы, чтобы сделать зонтик от солнца. Не заметил, что шуршанием и сопением сам себя выдал.
Барышня давно бросила петь — крутила головой, всматриваясь в плохо освещенные углы купальни:
— Кто здесь?
Ее вопрос застал Ваню врасплох — он шуганулся и ударился боком о стенку ванны.
Гномочка ойкнула и вскочила в рост, обхватив себя руками. Руки у нее, как у всех гномов, были длинные, ладони широкие, а вот с бюстом не слишком повезло, прятать там, на вкус Ивана, было совершенно нечего, не то что у давешней кентаврицы. Зато ниже пояса круто вьющихся кучеряшек столько и так густо понаросло, что прикрываться нет необходимости, всё равно ничего не рассмотреть за «бородой». «Как же она с такой растительностью носит кружевное белье?» — еще пуще ужаснулся Ваня.
— Кто здесь? — дрожащим голосом повторила барышня. — Немедленно покажись! Иначе я позову стражу!
Почему она не позвала стражу сразу — большой вопрос. То ли потому, что стражи не было, чтобы солдафоны не подглядывали в замочную скважину за купающейся принцессой. То ли потому, что стражники перепились в честь праздника. То ли принцесса на что-то надеялась, и поэтому не визжала в голос, а ждала ответа.
Ваня, сидя на полу, поглядел на нее снизу вверх, гадая, считается ли такая внешность красивой по гномьим меркам. Ушки по бокам круглой большой головы напоминали о ручках фарфоровой сахарницы или даже супницы. Волосы ее, далеко не роскошные и не шелковые на вид, были заколоты на макушке, торча вверх куцым хвостиком, как знак вопроса. Ее широко расставленные идеально круглые небольшие глазки наводили на мысль о старинном, вечно удивленном автомобиле «запорожец». В целом она была бы довольно мила, если бы не лягушачий рот от уха до уха, снабженный пухлыми яркими губами и мелкими зубами с широкими промежутками. От мысли о поцелуях с такой барышней Ваню передернуло.
Видимо, вздрогнул он слишком резко — гномочка развернулась в его сторону и пристально уставилась ровно на то место, где он был. Нахмурила бровки, словно старалась проникнуть взглядом под чары ведьмы.
Ваня вздохнул и медленно поднялся. Искомый золотой ключик висел на кольце, продетом в мочку оттопыренного уха, сережкой. Во втором ухе было только кольцо, вот почему он сразу его не заметил.
— Прекрасная дева! — заговорил он негромко самым вкрадчивым тоном, на какой только был способен. — Прошу, не пугайся. Не страшись за свою невинность! Я ничего плохого тебе не сделаю, обещаю. Я всего лишь…
— Кто ты такой? — требовательно перебила его гномочка.
То ли страх ее улетучился оттого, что тайна шорохов отчасти разрешилась, то ли Иван блеял не вкрадчиво, а жалобно. Принцесса подземного народа поджала губы и подбоченилась, не стесняясь своей наготы — в отличие от Вани, который ощущал себя сейчас, точно девственница, раздевшаяся в мужской бане.
— Я… странник. Странствую от мира к миру, ищу свое счастье, — продолжал как бы загадочно блеять Иван, лихорадочно соображая, можно ли вообще незаметно украсть сережку из ушка.
Гномочка, журча водой, подошла к бортику ванны — встала ровно напротив замершего Ивана. Тот хотел бы отойти, да за спиной уже тумбочка с полотенцами и стена. Рыпнуться в сторону небезопасно — на каменном полу разлились лужицы, от резких прыжков можно и голову разбить.
— Что же привело тебя сюда, ко мне, странник? — спросила она, глядя своими широко расставленными глазами, кажется, в самую его душу.