Страница 88 из 104
Утром Саша созвонился с Ильей Артемовичем и отправился к нему в офис, чтобы узнать, чем завершились вчерашние события. Мне пришлось остаться дома, так как брать с собой Лизу было ни к чему, а вызывать снова маму я не хотела. Пусть отдохнет, придет в себя. Представляю, сколько слез она пролила за эти дни и сколько седых волос у нее прибавилось.
Гулять с дочкой я в это утро не пошла, потому что при мысли об аллеях парка, во мне начинала закипать злость, густо замешанная на страхе за Лизу. Мы лучше дождемся Сашку и все вместе отправимся на прогулку – ему это тоже будет полезно. И вообще, папы с колясками всегда вызывали в моей душе умиление, ведь это такое забавное и трогательное зрелище.
А пока я решила сделать кое-что по хозяйству, так как теперь осталась без няни и все заботы с этого момента лягут на мои плечи. Сразу же вспомнилась Светлана – где она и что сейчас поделывает? Во вчерашней круговерти событий я даже не спросила о ней ни у Сашки, Ни у Ильи Артемовича.
Я старательно надраивала плиту на кухне, когда в дверь позвонили. Тряпка выпала из моих рук, а саму меня словно парализовало от неожиданности. Звонок прозвучал еще раз и я немного пришла в себя – разве можно так пугаться обыкновенного дверного звонка? Нервы стали ни к черту со всеми этими похищениями! Ругая себя таким образом, я осторожно, стараясь не шуметь, вышла в прихожую и прильнула к глазку. Перед дверью стояла Маргарита и прислушивалась к тому, что делается у нас в квартире. Первым моим порывом было распахнуть дверь и впустить подругу, но обостренное чувство опасности тут же нарисовало перед моим мысленным взором картину. Витька притащил сюда сестру, чтобы я спокойно открыла ей дверь, а сам он может в это время стоять сбоку, вне поля зрения глазка и держать Ритку на прицеле.
Сашка вчера что-то говорил о том, как Маргарита своим телефонным звонком выманила брата на встречу возле монастыря. Значит, Ритка для Виктора теперь тоже враг? Конечно, все эти рассуждения были до отвращения правильными, но вот она, моя лучшая подруга, стоит под дверью и ждет, когда я открою.Что же делать?
- Кто там? – спросила я, надеясь, что поступаю правильно и не подвергаю новой опасности своего ребенка.
Ритка в расплывчатом кругу дверного глазка оживилась, наклонилась ближе и прокричала.
- Ларка, это я, Рита!
- Привет, Рит. – сказала я из-за двери. – Ты одна?
Она недоуменно огляделась вокруг себя и только потом уверенно сказала.
- Одна. Не бойся, открывай, мне нужно поговорить с тобой.
Я еще некоторое время поколебалась, но вдруг почувствовала себя мерзкой трусихой и решительно распахнула дверь. Ритка секунду смотрела на меня, а я на нее. За эту крошечную секунду я смогла увидеть все, что терзало сейчас мою подругу – боль за предательство брата, страх за меня и за Лизу, а также глубокое чувство вины за то, что с нами произошло.
А уже в следующую секунду мы стояли, судорожно стиснув друг друга в объятиях, и никакие частные детективы мира не смогли бы убедить меня, что Ритка была способна желать нашей семье зла. Она оказалась такой же пострадавшей, как и мы и тоже нуждалась в сочувствии.
- Спасибо. – с чувством сказала подруга, отстраняясь от меня и делая вид, что полностью поглащена проблемой, куда поставить свои элегантные босоножки.
- За что? – поинтересовалась я, хотя можно было этого и не делать – ответ напрашивался сам собой.
- За то, что пустила в дом. – сказала подруга большому зеркалу на стене, но тут же устыдилась своей слабости и посмотрела мне в глаза.
- Понятно. – улыбнулась я. – Поговорить действительно есть о чем, так что, проходи сразу на кухню.
Ритка опустила голову и пошла впереди меня, на кухне она как-то робко уселась на краешек табуретки и замерла, положив руки на столешницу. Я уселась напротив и начала рассматривать крупные завитки каштановых волос на ее макушке. В этот момент мне было очень жаль подругу, ведь она еще не знает, что я совсем не ассоциирую ее с братом, а наоборот, очень понимаю ее состояние и сочувствую всем сердцем.
- Ларис, я все знаю. – с трудом выдавила она первую, видимо заранее заготовленную, фразу.
- Все знать ты не можешь, так же как я знаю только свою часть истории. Поэтому давай успокоимся и в первую очередь я хочу тебе сказать, что ты по-прежнему остаешься моей лучшей подругой.
Ритка смотрела на меня ошалевшим взглядом и я почти физически ощущала, как медленно доходит до нее смысл, сказанных мной слов. Но, когда до Ритки дошло, она вскочила, притянула меня к себе через стол, чуть не вывернув мне шею, и начала целовать, бормоча при этом что-то уж совсем нечленораздельное. При этом она умудрялась громко реветь, чем довела меня почти до такого же состояния. Я тоже заревела и мы некоторое время рыдали друг у друга на плече, перегнувшись через стол, как горбатый мостик через заросший пруд где-нибудь в старом парке.
Потом, когда мы всласть наревелись, начались откровения, которые мы выдавали, торопясь и перебивая друг друга. Правда, такого запала нам хватило не надолго и закончили делиться впечатлениями мы уже за чашкой чая, пребывая в опустошенном и расслабленном состоянии.
- Самое страшное, Лариска, что Витька все равно остается моим братом и от этого мне никуда не деться. Конечно, его поймают и посадят в тюрьму, и я понимаю, что он это вполне заслужил, но мы с ним совершенно одни на белом свете. Ты же знаешь, что после смерти родителей у нас вообще не осталось родственников.
- Знаю, но тебе придется смириться с тем, что Витька сядет надолго, очень надолго. – с нажимом сказала я. – На нем висят уже три убийства, не считая всяких мелочей в виде похищения людей. И извини, Рита, посочувствовать тебе в данной ситуации я не могу.
- Глупости, какое сочувствие? Я все прекрасно понимаю. Сейчас мы вынуждены говорить с тобой о Викторе, но потом ты не услышишь от меня ни слова о нем. Это позор нашей семьи, о котором мне хотелось бы забыть, но, увы, не получится.