Не будите в кошке зверя

- Сорока уже на хвосте принесла? Ладно, тем лучше – меньше объяснений.

- Она не сорока, а доктор в этой клинике. – с вызовом сказала я.

Ничего не могу с собой поделать – следователь мне не понравился сразу и бесповоротно. Судя по всему, я ему тоже, только вот причина не ясна. Я-то ладно, он моего мужа задержал, а вот чем ему так противна моя персона?

- Фамилия, имя, отчество? – все-таки произнес он занудным тоном.

- Сазонова Лариса Львовна.

- Год рождения?

- Тысяча девятьсот семьдесят второй.

Он снова окинул меня взглядом. Черт возьми, как будто лошадь покупает! На все последующие вопросы я отвечала коротко и сквозь зубы. Пусть видит, как он меня разозлил.

Официальная часть протокола закончилась и следователь приступил к допросу, хотя вначале пояснил мне, что это всего лишь опрос свидетеля. Какой уж там опрос! Он задавал такие вопросы и таким тоном, что я чувствовала себя преступницей. Умеет, сволочь, надавить на психику. Ну, мы тоже не лыком шиты, психологию общения в институте изучали. Я больше ни разу не спросила его про мужа, чтобы не давать повода издевательски не ответить на мой вопрос. Я потом все равно узнаю, что и как. Наверняка, Сашка вызвал своего адвоката, без адвоката он не стал бы разговаривать.

Неожиданно следователь вынул из кармана какую-то веревку и сунул мне ее под нос.

- Узнаете?

Я даже отшатнулась, так близко от моего лица была его рука.

- Что это? – брезгливо спросила я и в тот же момент узнала веревку.

Ушлый следователь сразу понял это по моим глазам. Дело в том, что это была вовсе не веревка – это был галстук моего мужа. Причем, я сама его ему подарила около полугода назад

Мы с Сашкой собирались на юбилей нашей бывшей классной руководительницы Риммы Анатольевны – ей исполнялось пятьдесят лет. В школе устраивали торжественное чествование с последующим фуршетом. Наш класс принимал во всем этом самое деятельное участие, потому что мы все очень хорошо относились к своей бывшей классной руководительнице. Мы с Сашкой были единственной супружеской парой класса и мне вдруг захотелось, чтобы мой муж предстал перед ребятами во всей красе.

Пусть ему завидуют мальчишки, а мне девчонки. Не по-злому, конечно, а белой завистью. Потому я и купила мужу этот броский блестящий галстук. Но оказалось, что остальные ребята не стали очень уж наряжаться и Сашка среди них сильно выделялся. Он ходил в галстуке примерно час, потом появился Витька Незнамов, высмеял его за пижонство и Сашка галстук снял.

С тех пор он не надевал его ни разу, но масса народа в школе видела этот вызывающий галстук. И вот, он болтается передо мной, зажатый в волосатом кулаке следовтеля. Вытянутая, обвисшая тряпка - поэтому я сначала приняла его за веревку.

- Так узнали? – повторил следователь.

- Да. – решила не отпираться я. – Этот галстук похож на тот, который я подарила своему мужу. Только видок у него …

Вот тут-то я и узнала, что именно этим галстуком была задушена сегодня утром Анна Максимовна Глотова, двадцати четырех лет отроду. Надо же, какая молодая, отстраненно подумала я. Мне сейчас было не до нее, мне нужно спасать мужа. Я была абсолютно уверена в его невиновности, даже несмотря на галстук. Про Анну я подумаю позже, когда Сашка будет вне опасности.

Следователь еще немного поспрашивал про давний скандал в приемном покое. Я сказала, что меня там не было, поэтому ничего существенного добавить не могу. Наконец он ушел, так и не сказав мне ни своего имени, ни звания. Ну, и не больно-то надо! Если потребуется, мы и без него все выясним.

Через некоторое время я осторожно выглянула в коридор, но абсолютно никого там не увидела. Побродив по палате, я решила прилечь на кровать. Только я это сделала, как отворилась дверь и в проеме показалась сияющая Ритка с маленьким свертком на руках. У меня перехватило дыхание – Лиза, дочка!

- На, мамочка, держи! – и Рита положила сверток на кровать рядом со мной.

На меня смотрели совершенно серые Сашкины глаза, обрамленные моими темными ресницами. Господи, а нос-то, он же абсолютно как мой. А губы Сашкины, даже уголки загнуты вверх, как у него.

- Ну, вы знакомьтесь, а я скоро приду. – сказала Ритка и вышла.

Я была ей благодарна за деликатность. Мы с дочерью внимательно рассматривали друг друга. Какая нежная, почти прозрачная у нее кожа, как четко очерчены губки. А это что, неужели волосы? Я шевельнулась, чтобы разглядеть выбившиеся из под чепчика три волосинки. Лиза хлопнула глазами и активно зачмокала. Меня пронзила острая жалость из-за того, что я не смогу покормить свою дочку грудью. Я прикоснулась к ее щеке губами и прошептала.

- Ничего, родная моя, у нас еще будет очень много общего, вот увидишь. Я тебя люблю.

Скрипнула дверь, я подняла глаза и увидела Сашку. Сзади него маячили Рита и Витька. Сашка застыл на пороге и смотрел на нас с Лизой с немым восторгом. Я наклонилась к дочери, не спуская глаз с мужа.

- Лиза, это твой папа.

Сашка кинулся к нам, зацепившись по пути за детскую кроватку действительно огромным букетом, и крепко поцеловал меня, а потом опустился возле кровати на колени и прошептал.

- Дочка моя.

Он провел рукой по пеленке, потом нерешительно тронул Лизину щеку и страшно умилился, когда она снова зачмокала губами.

- Девочки мои, как я рад. Рита, когда их отпустят домой? – повернулся он к двери.

Только сейчас Рита с Витей вошли в палату. Витька тут же наклонился над Лизой и стал шарить по ее лицу жадным взглядом.

- Витька. – засмеялась я. – да тебе рожать пора. Рит, гляди, как он на нее смотрит.

- Красавица. – смущенно сказал Витька и сделал шаг назад.