Страница 4 из 36
После этого танца был следующий. И следующий. И следующий. И....
- Лик, мы, короче, с Алханом в Меридиан поехали, звони, если что, - свинтили заскучавшие подруги.
...следующий...
Потом были поцелуи за столиком в темном углу. Жаркие объятья в тойоте. И долгие прощания перед её подъездом.
- Все, езжай, я пошла!
- Я подожду, пока ты не зайдешь!
Еще десять минут поцелуев.
- Ну, теперь точно... спокойной ночи, Денис!
- Спокойной ночи, Лика!
Грохот стальной двери в пустынном подъезде и удаляющийся перестук каблучков.
Пробуксовка колес по белой ночной поземке. Мигающие желтым предутренние светофоры.
Столько много умных книг было прочитано. Столько водки было выпито с видавшими жизнь взрывниками. Столько строгих критериев к той смутной "единственной" сформировалось в голове Дениса за последние годы...
Но стоило двум синим искоркам мелькнуть под пшеничной волной, и вот теперь он пьяный и непристёгнутый, рвал в ночь, распугивая стаи озябших собак, а на губах его играла глуповатая, но неудержимая и такая счастливая улыбка.
- Дверь закрой! А то опять Мурзика выпустишь, где я его ловить буду! - сонно заворчала из соседней комнаты мать, разбуженная шебуршанием сына в прихожей.
Не без затруднений разувшись, Чесноков прошел в свою комнату, раскинул руки и ...
* * *
Денис. Южноморск
...не раздеваясь, рухнул на кровать. Все тело ныло после долгого переезда в некомфортабельном автобусе, а затем тряски в адском транспортном средстве Санчеса. С хрустом потянувшись всеми косточками, Денис замер на скрипучей пружинной кровати, но через минуту открыл глаза и оглядел комнату.
Бревенчатый гостевой домик, невзрачный на вид, внутри выглядел просторным и вполне пригодным для проживания. Чистый пол из плотно пригнанных досок, самодельная мебель, кровать, стол и два стула, производила впечатление крепкой и эстетичной. Сделано "как для себя": немного по-холостяцки, то есть без особых украшательств и завитушек, но с любовью, добротно и функционально. Белье на кровати чистое, сверху покоилось узорчатое покрывало из козьей шерсти, на полу и на стенах висели тростниковые циновки. От разглядывания интерьера Дениса оторвал деликатный стук.
- Можно? - в дверь просунулся улыбающийся Санчес с небольшим чайником в руках, расточающим пряный запах заваренных трав. - Рекомендую с дороги, очень хорошо усталость снимает. Надеюсь, удобно устроился? Вообще, тут по-спартански, но если что, можно принести телевизор - давно у меня пылится, сам не смотрю...
- Нет-нет, не стоит, - протестующе поднял руку Денис. - Я тоже не фанат телевещания.
- Понятно, - хозяин домика поставил чайник на стол и направился к выходу. - Душ и туалет на улице. Ну, и коли что - забегай, я поздно ложусь.
Дверь за Санчесом закрылась, а шаги стихли, Денис подошёл к столу, приоткрыл крышку заварника и принюхался к чайному аромату.
- Красота! - вслух произнес он, налил горячей зеленоватой жидкости в кружку, прополоскал и выплеснул чай за дверь в густую траву возле домика. Вернувшись к столу, откупорил одну из пластиковых бутылок с вином и щедро плеснул тёмно-рубиновой жидкости в еще дымящуюся от кипятка емкость.
- Ну, за начало отпуска! - произнес он сам себе и, криво ухмыльнувшись, надолго приложился к деревянной кромке, сделав несколько больших глотков. Тонкая струйка вина сбежала по небритому подбородку, оставив на остром кадыке несколько капель, напоминающих капли крови.
Стукнув опустевшей посудиной об стол и глянув мельком в тусклое зеркало, Денис саркастически хмыкнул:
- Как есть - вампир!
Домашнее вино имело терпковато-кислый вкус и, похоже, не шутило. Хмельная волна сразу ударила в голову, снимая симптомы похмелья, и приятное тепло побежало по жилам. Сонливость спала, и Денис почувствовал прилив энергии. Он переоделся в шорты, захватил с собой бутылку и пачку Мальборо и решительно вышел из домика.
Оказалось, что пока Денис раскладывал вещи, пил и переодевался, за дверью зародился целый новый мир. Сухой и жаркий день, раскрашенный в желтое и зеленое, превратился в теплый багрово-красный вечер, наполненный птичьим пением и стрекотанием сверчков.
Резиденция Санчеса прилепилась в километре от поселка на пологом горном склоне, по которому, как большая шершавая змея, сбегала дорога в обрамлении зарослей тёрна и кривых фисташковых деревьев. Денис бодро шагал вниз, и полы рубашки хлопали, как крылья, вокруг голого торса, обдуваемого прохладным морским бризом.