Проклятые души

Раздаётся гомон испуганных голосов, пока кусок за куском до самого основания рушилось моё «я», которое я почти всю жизнь держала в ежовых рукавицах.

Сердце жалобно сжалось, когда пространство огласил громкий треск. Я открыла глаза и увидела, как всё кругом было объято черными клубами дыма… или тумана?

- Лиа! – глухо зовёт чей-то голос.

Но мне всё равно. Мне настолько холодно внутри, что я не чувствую горячих слёз на щеках. Я устала от всего этого. Я уже не хочу заставлять себя жить. Мне надоело.

Надоело...

Эта мысль громко щёлкнула, как старый выключатель. Лопнула стеклом и выпустила наружу что-то чужеродное.

- Лиа! – кричит мужчина, и я отстранённо понимаю, что это Ян.

Разглядеть что-либо уже невозможно. Чернота заполнила всё. Казалось, она забивает даже легкие, но по ощущениям, нас просто накрыло тьмой. На воздух это никак не повлияло.

 - Ну наконец-то! – радостно воскликнул женский очень красивый журчащий голос. – Я думала, ты никогда не сдашься.

Обернувшись, никого не увидела. А впрочем, я вообще ничего не видела.

- Годы, конечно, не столетия, но приятного, я скажу, в этом мало…

- Лиа, прости. Я не успел, – слышу, я надрывный хриплый голос мужчины, который меня не трогал более.

- А кто не успел, тот что? – издевался красивый голос. – Правильно! Опоздал! А «опоздунов» никто не любит, Дар. Даже если они демоны ночи. Правда же, Лиа?

- Лиа? – переспрашиваю, с трудом узнавая свой безжизненный голос.

- Ах, да. Совсем забыла.

Щелчок!

Жуткий рёв в голове заставляет упасть на колени и вжаться лбом в горячую поверхность. Казалось, мой череп просто разрывается пополам. Тысячи крупинок посыпались из песочных часов. Тысячи мельчайших картинок врезались яркими вспышками в глаза. Лица, предметы, искры, слова, ощущения, боль, наслаждение, страх, любовь, тьма, чувство потери… Безжизненный взгляд человека со шрамами. Ребенок, которого никогда не было.

Пальцы вцепились в песок, а горло засаднило под напором собственного крика.

- Минайа!

Ад. Мой личный ад рванул внутри, смешиваясь с двумя действительностями. Одна сплошная непроглядная чернота.

Всегда.

*

Он сидел в постели, вглядываясь в милое личико девушки. Сейчас, когда она спала, оно казалось безмятежным и даже немного счастливым. Такую Лину ему видеть не доводилось, а посему он не мог оторваться от созерцания этого прекрасного создания.

Перевёл взгляд на три веточки гиацинта, что положил на подушку. Тут же поморщился от неприятного ощущения в груди, что полыхнуло чувством отвращения к себе. Он заказал цветы у слуг сразу после звонка Алисы, но сейчас сомневался, стоит ли их оставлять. В любом случае, ему хотелось извиниться. Извиниться, наверное, за многое.

Ему безумно понравилось держать в руках эту девушку. Так сильно, что не хотелось отрываться. Не хотелось уходить. И это желание отдавало правильным ощущением тепла внутри. С Алисой он чувствовал только обязательства, которые сам себе и вбил в голову, почему-то уверив себя, что она именно та.

Ещё раз взглянул на Лину и улыбнулся краешком губ, уже предвкушая их следующую встречу. Поднял руку, и коснулся пальцами бархатной щеки. Хотелось большего. Стиснуть нежное тело в объятиях, коснуться сонных губ… Не удержался и склонившись осторожно поцеловал. Почти невесомо. Преодолев собственные желания и поднявшись с постели, что хранила покой и уют спящей красавицы, он вышел за дверь.

Дорога до аэропорта была долгой, но за это время он успел многое переосмыслить. Вспомнить о том, чего не замечал ввиду своей ослиной натуры. Вспомнил, как вздыбились волосы на загривке, когда впервые услышал её голос. Пожалуй, именно из-за этого он и позволил ей прийти на собеседование. А ещё её взгляд… Бледно-зелёные глаза. Жалкое подобие того малахита, которым она поразила его впервые. Покладистый характер сразу ввёл в заблуждение. Да и вообще, она была совершенно не похожа на себя прежнюю. Ни грамма той поистине ведьмовской натуры, благодаря которой она привязывала к себе всех, кто когда-либо попадался ей на пути.

Он бы и не понял ничего. Альмата постаралась на славу. Как она и обещала, их привязанность почти не ощущалась. Только боль. Та жуткая боль, которую он приписывал Алисе, пока страдала его настоящая жена.

Алису он увидел почти сразу. Яркая, рыжая, хрупкая, она всегда выделялась из толпы. Жадные взгляды арабов просто поедали девушку, на что она совершенно не обращала внимания, мило болтая с собеседником. А вот увидеть рядом с ней Рэйслана было полной неожиданностью.

- Ян! – улыбнулась девушка, увидев его и бросилась обнимать.

Вот только Дараян никак на это не отреагировал. Его большое маленькое счастье осталось нежится в своей постели.

- Что ты здесь делаешь? – обратился он к Рэйсу.

- Сюрприз, - усмехнулся тот в ответ.

- Всё нормально? – Ян никак не мог понять мотивов брата. – Я просто не ожидал тебя здесь увидеть.

- Да вот, узнал, что твоя невеста летит к тебе и решил подсобить, привезя «книгу». Заодно хотел кое-кого увидеть.

У Дараяна даже челюсть свело от внезапно нахлынувшей ревности.

- Лину?

Рэйс цыкнул и сунул руки в карманы брюк, внимательно рассматривая брата.

- Она, да? – усмехнулся он. – Вот чёрт…

- Я чего-то не знаю? – вклинилась, Алиса. – Лина, это которая помогала мне с выбором платья?

Яну хотелось закатить глаза, а ещё приложится лбом об ближайшую стену. Если Альмата внезапно решит вернуть ей память, он не найдёт ни одного способа загладить перед женой свою вину. Заставить жену выбирать платье своей невесте… Если бы он был на её месте, он бы послал сам себя так далеко и надолго, что… Неудивительно, что в конце она на него рявкнула, когда тот навязывал ужин в знак благодарности. Идиот.