Страница 71 из 113
-Хреново стараешься, нужно сказать! Тебя кто просил лезть в эту историю?! Ты нафига к отцу своему пошел?! Я говорила тебе хоть слово по поводу Льюисона?!
-Свет, не кричи.
-Что «Свет»? что «не кричи»? Ты понимаешь, сколько проблем создал своей попыткой помочь? Мне не нужна помощь, если я этого не прошу. Не нужно лезть ко мне, не нужно трястись, пожалуйста. Я прекрасно справляюсь сама до тех пор, пока в мои планы не вмешиваются другие.
-Выходит, я доставляю одни неудобства?
-Наконец-то дошло! Эл, пойми, ты неплохой парень, возможно, хороший друг, товарищ, молодой человек…. Но, не для меня это все. Я не знаю, чего ты там хочешь, к чему стремишься. Вся эта забота, опека, букеты, неоднозначные подарки и приглашения «на чай»…. Забудь. Я лучше скажу это сейчас, чем потом мы оба наломаем дров. Мне сейчас не нужно это все.
-Мне не на что рассчитывать, да?
-Да. Я привыкла говорить прямо. Может, ты и симпатичный внешне, отдашь всю душу девушке, но не мне. И не нужно впредь никаких намеков, наездов на Льюисона, заботы…. Я со всем справлюсь сама, правда.
-Хорошо, Свет, я тебя понял. Если что-то будет нужно, говори. Мне не сложно помочь. Просто ты понравилась мне, очень.
-Эл!
-Я понял.
-Скажи профессору, что я не появлюсь на первой лекции.
-Хорошо.
Пережив столь эмоциональный диалог, я перекинула сумку через плечо и направилась в центральное фойе. Там, за высоченной празднично украшенной елкой, был уголок, в котором можно было скрыться от посторонних глаз хотя бы на время лекций.
Подоконник около небольшого окошечка, открывающего вид на двор, прекрасно умещал мою попу и сумку. На нем было удобно и тепло, плюс никто не видел, да и я не видела ничего кроме пушистых лап новогодней красавицы.
Завалившись всем своим весом в место обетования, я обхватила колени руками, прижала их к груди и, уткнувшись в короткие волосы, невольно заплакала. Слезы катились тоненькими струйками от обиды, боли и разочарования. Я ненавидела всех вокруг, в том числе и себя. Хотелось плакать, выплеснуть все свои эмоции и наконец-то обрести моральный покой. Но мысли не давали этого сделать…. Они терзали изнутри и били по самому больному – по разуму.
Секунда за секундой я анализировала ситуацию и приходила к странным выводам: я кому-то понравилась, но сама отвергла этого человека, покалечила педагога и невольно добавила ему неудобств. Слишком много всего за одно утро….
Но самым обидным было даже не это. В шок меня приводил тот факт, что я понятия не имею, как это все исправлять и избавляться от гложущих мыслей. Ведь все это – довольно серьезные кляксы на моей репутации. Тут простым извинением не отделаешься, да, и непонятно, перед кем я должна извиняться.
-Опять? – подняв заплаканные глаза, я вновь увидела перед собой голубой морозный туман, который уже довольно густо сбился около меня. Сегодня он был особенно прозрачным, состоял из кусочков, разглядеть которые не составляло труда. Но интересовал меня далеко не этот факт. Облако энергии принесло мне не только загадки и приятный морозец, сейчас внутри него красовалась еще и маленькая записочка. Аккуратным движениям я извлекла ее, чтобы не зацепить уголки за материю облака, развернула и прочла вслух. – слезы никогда не смогут смыть то, что на душе. А пот сможет. – и в конце был пририсован улыбающийся смайлик.
Записка эта заставила навострить уши и перестать всхлипывать. Ко мне сразу же (как и к любому нормальному человеку) закралась мысль о том, что меня подслушивают. Вероятнее всего, это была просто шутка с чье-то стороны. Но вот испугалась я вовсе не на шутку….
Утерев слезы белым рукавом блузки, я накинула на плечо сумку и вышла из своего укрытия, попутно оглядываясь по сторонам. Во всем коридоре не было никого и ничего кроме голубого сияния, сопутствующего мне. Пожалуй, в произошедшем виновата и я сама, ибо кто же выбирает такие заметные места для того, чтобы поплакать! Я бы еще в центре аудитории разревелась, надеясь, что никто не заметит.
Я проштудировала записку еще несколько раз, повертела ее в руках, посмотрела на свет и, убедившись, что это просто клочок бумаги, направилась по коридору в направлении аудитории. До звонка оставались считанные минуты, поэтому можно было смело, не боясь торчать там полчаса, тащить свой зад.
Профессор Маугн не сказал мне ни слова, как не сказал и никто. Все только вяло оглядывались на мою персону, сидевшую на последней парте, и редко о чем-то перешептывались. Мне было откровенно все равно, по крайней мере в свете того, что произошло. Я чувствовала себя отреченной, подавленной и немного убитой. В голову не лезла ни одна мысль, а сгущающийся голубой туман затруднял видимость. Будучи бессильной в данной ситуации, я только прокручивала в голове текст предыдущих конспектов и черкала что-то в блокноте.
Собственно, так прошла и вся лекция. Я не вынесла для себя абсолютно ничего, ибо уши закладывало, а туман таки мешал делать хоть какие-то внятные записи. Думаю, все это не осталось незамеченным ни для профессора, ни для группы. Уверена, когда-нибудь мне это вспомнят. Но пока мне откровенно все равно.