Страница 107 из 113
-Ну, почему сразу до 4? Вероятнее, больше….
-Вы же все знали, да? Знали, и решили специально меня сюда заманить! – Льюисон хмыкнул, но потом его лицо резко изменилось. Он как-то помрачнел, опустил взгляд и вновь забрался на кровать.
-Ты вправе так думать, все вы вправе так думать обо мне. Я заслужил….
-А разве не так? Неужели такой неплохой маг как Вы не знал, что эта чертова дверь захлопнется?! – я начинала гневаться, осознавая, что все происходящее никакая не шутка, а очень даже суровая реальность. Как же Лея, Элрон? Они же ждут меня с вином….
-Я не могу тебе ничего доказать, не могу убедить в своей невиновности. Свет, я клянусь тебе, каким бы моральным уродом я не был, как плохо не поступал бы с людьми…. Не специально тебя сюда завел! Если б знал, если б у меня была хоть малая доля возможности выпустить тебя…. Я же понимаю, насколько неприятно встречать этот светлый праздник в компании со мной….
-Слишком много слов, и никаких действий.
-Да, наверное. Но я не могу ничего сделать, честно. Если хочешь, ударь меня.
-Зачем? Ситуация не изменится.
-Увы, но это все, что я могу предложить тебе. – Он поднял на меня свои серые глаза, которые на этот раз не светились злостью или ненавистью, не выражали сарказма или ехидной улыбки, нет. Они были самыми простыми серыми глазами, добрыми и честными.
-Довольно пустых слов. Все равно сейчас ничего не изменить….
-Мне очень жаль….
Мы отвернулись друг от друга, точнее я отвернулась от Льюисона, начав перебирать всевозможные идеи, мысли и варианты развития событий. Застрять в Новогоднюю ночь в комнате 5*5, где есть только кровать со своим ненавистным педагогом! Бог ты мой, только я могла вляпаться в такое дерьмо!
Но мы молчали, оба молчали и смотрели, как мне казалось, в разные стороны. Я прожигала взглядом дверь, а Льюисон (по моим расчётам) рассматривал свои руки. Не знаю отчего, но мне казалось, что педагог сидит именно в такой позе, скрестив их на груди.
-Свет, ты замерзла? Возьми мое пальто, тут прохладно.
-Я прекрасно себя чувствую. – Но мужчина не послушал, он только положил свой предмет гардероба мне на колени, бережно прикрыв руки, которые действительно немного закоченели от здешних температур. – Не стоило.
-Как знаешь. Просто не хочу, чтоб ты еще и простудилась.
-Позаботьтесь о себе, Вы не так давно перенесли нелегкое повреждение.
-Не так уж и приятно заботиться о самом себе, поверь…. – я не знала, что ответить, поэтому решила просто смолчать.
Часы пробили восемь, потом половину девятого, а у нас так и не клеился диалог. Точнее, Льюисон не раз пытался что-то спрашивать, старался приободрить, но я отвечала очень однозначно, отмалчивалась или просто игнорировала.
-Я понял, разговаривать ты не хочешь. Больше не буду лезть. Может, хоть сделаем что-нибудь? У меня есть какая-то нарезка, бутылка шампанского. Ты, вероятно, проголодалась?
-Господин Льюисон, почему вдруг резко проснулась такая забота по отношению ко мне? Кажется, несколько дней назад Вам не было никакого дела до того, что я ем, тепло ли одеваюсь, хорошо ли сплю. Вы меня чуть ли не матом посылали!
-Тебе этого не понять, Свет. Помнишь, я говорил, что гнилой внутри?
-Да.
-Это действительно так. Все связано с детством, с моим воспитанием. Я не умею общаться с людьми, не знаю, как правильно себя повести. Ну, не объяснить это!
-Вы попробуйте, может, получится.
-Тебе нужны мои проблемы? – на секунду я задумалась над этим вопросом. А, правда, стоит ли мне лезть в чью-то жизнь, брать на себя заботы и переживания других? Стоит.
-Если это поможет мне понять Ваше поведение и изменения в настроении, рассказывайте. – Льюисон замолчал на несколько секунд, устраиваясь удобнее на кровати. Несколько раз он пытался начать рассказ, но все никак не мог. – Вас что-то смущает?
-Я не знаю, как это объяснить! Хоть убей!
-Ну, боюсь, здесь я бессильна. Отношение у Вас меняется ко всем людям, или только ко мне? – немного поразмыслив, я решила, что должна сама начать разговор, если хочу что-то узнать. А в свете последних интриг я очень хотела что-то узнать!
-Только к тебе. – я саркастично хмыкнула, сделав для себя определенные выводы. Однако, он та еще деловая колбаса. – Ты не подумай…. К другим мое отношение никогда не меняется, я все время хамлю им, отвечаю колкостями и презираю.
-Собственно, почти то же происходит и со мной.
-Отнюдь. Я переживаю за тебя, правда. Ты какая-то другая. По-детски смешная, наивная, заботливая, как будто ты еще не пропиталась злостью, не стала такой же, как все. На тебя смотришь, словно тепло на душе становится. Знаешь, когда смотришь на маленьких детей, ощущаешь что-то подобное.
-Выходит, я ассоциируюсь с каким-то мимимишным ребенком? – не сказать, что я считала себя очень милой, наивной и молодой. Скорее, обычная семнадцатилетняя девушка.