Оксана

Через два дня Альберт не выдержал и набрал ее номер. Она не ответила и выждав день он позвонил к ней снова. Затем в течении дня он сделал еще три звонка. После этого он позвонил домой, но мать бросила трубку, ясно дав понять, что думает по поводу их разрыва.

У него появилось странное ощущение, словно внутри него уживаются два человека. Один из них живет полной жизнью: носится со своей стройкой, выбирает цвет стен и дерево для отделки бара. Он примерный сын – навещает мать пару раз в месяц. Общается с друзьями. Совсем недавно, когда он валялся в кровати и не знал, куда себя деть, он и подумать не мог, что у него будет такая насыщенная жизнь, что не останется ни одной свободной минутки. Сейчас он уставал так сильно, что засыпал, едва голова касалась подушки.

Другой, прежний, – все еще был в нем. Он отошел в сторонку, сложил руки на груди и устало наблюдал за происходящим. Он недоумевал, зачем он все это делает? Для чего ему ресторан? Краски, кирпичи, бухгалтер в офисе? Все это мышиная возня и ничего более.

Друг – не тот, что был раньше. Марат все еще пытался вернуться в холостяцкую жизнь, но удовольствия от этого не получал и Альберт это видел. Его друг сейчас предпочитал компанию жены. Да и все разговоры упорно возвращались к теме ребенка. Как будто бы ничего общего уже не было.

К матери он ездил, чтобы она была спокойна. Посмотрела на него, убедилась, что все в порядке и ладно. Он напрягался при разговоре с ней, чтобы не сказать чего-нибудь обидного или не затронуть тему, которой боялся. Не задать вопросов, ответы на которые не хотел слышать. Он знал, что она наблюдает за его отношениями с Оксаной и выжидает, и надеется, что все кончится свадьбой. Что она сдаст его в надежные руки. Что успеет увидеть внуков.

Единственное, в чем он был единым целым – это в отношениях с Оксаной. Он хотел видеть ее каждый день и поэтому предложил жить вместе. Он уже привык к тому, что она снится ему время от времени. Он помнил каждую черточку ее лица, и все изгибы ее тела. Ее кожа была нежной с розовым оттенком и она так хорошо умещалась в его объятиях, словно была вылеплена по специальному заказу для него.

Оксана чувствовала его настроение. Молчала, когда ему не хотелось говорить. Улыбалась для него. Смотрела ему в глаза так, словно он самый главный для нее человек. И после того, как он расслабился и предложил пожить вместе, она вдруг захотела большего, словно дожидалась момента, когда он привыкнет к ней так сильно, что не сможет без нее обходиться.

И он не мог.

Альберт решил, что три дня – достаточный срок, чтобы успокоиться. Сегодня вторник. Оксана сходила на работу, вошла в обычную колею и скорее всего больше не злится. Он ранил ее, но готов попросить прощения.

Альберт заехал к ней на работу. Юля поздоровалась с ним сквозь зубы и полным презрения взглядом сообщила, что Оксана уволилась и уехала к родителям. Он не поверил Придется заехать в профессорский дом и проверить собрала ли она вещи.

Хоть его и страшила встреча с кучей осатанелых женщин, он не стал топтаться на крыльце. Вошел в дверь родительского дома, сжимая в руке букет орхидей. Как назло никто из домочадцев не застрял в пробке, не задержался на работе и все были тут же, в столовой. Роза как всегда хлопотала у плиты. Абдулловна сидела за столом, формируя из теста булочки в виде косичек.

Следом за ним вошла Зоя.

– Я увидела тебя из окна и специально пришла для того, чтобы сказать все, что я о тебе думаю! – Она набросилась на него, молотя кулачками где-то между животом и грудью.

- За что?

– Как ты мог? Ты же разбил ей сердце!

Его собственное сердце упало. Самые худшие опасения сбылись.

- Похотливый баран! – и ударила снова.

Свободной рукой Альберт отцепил от себя Зою, словно котенка.

– Где она?

- Уехала! Доволен? – Зоя вырвалась и повернулась к матери Альберта. – Понимаю, что он ваш сын, и прошу прощения за то, что набросилась с кулаками. Я хотела влепить ему пощечину, но не дотянулась. – Уголком губ она подула на растрепавшуюся челку.

- Можешь ударить еще разок. За меня.

Зоя замахнулась, передумала и опустила руку.

- Пойду к себе. Мне нужно успокоиться. – Она вышла, все еще сжимая кулачки.

- Ты надеялся вернуть ее этим? – мать презрительно посмотрела на орхидеи в его руках. – Она преподнесла тебе свое сердце на блюдечке, а ты принес букетик цветов?

- Мама, пожалуйста. – Альберт швырнул цветы на пол и сел на стул. – Мне и без того плохо. – Он сжал голову руками.

Роза взглянула на него участливым взглядом, подняла цветы и вышла.

- Куда она уехала?

Мать сплела еще одну косичку, защемила края теста и взяла в руки скалку.

- К родителям.

- Когда?

- Вчера. Дневным рейсом.

- Почему ты ничего мне не сказала?

- Я обещала Оксане, что буду молчать.

- Она вернется?

Абдулловна не спеша раскатала шарик теста и положила начинку из сухофруктов в центр.

– Думаю да.

- Когда?

- Я не знаю.

- Ты знала, что она уволилась?

Мать покачала головой.

– Нет, не знала. Она оставила вещи. – Абдулловна положила последнюю булочку на противень и встала из-за стола. - Хотя на нее это не похоже.

Засунула противень в духовку и вернулась к столу.

Альберт все еще сжимал голову руками.

- Ну почему ты не выбрал другую? Любую, только не ее. Ты же знал, что она тебя любит! Знал, что она серьезно относится ко всему! Ты думал, что она всегда будет бегать за тобой и смотреть тебе в рот? Сдувать с тебя пылинки и не подавать голос?

Она махнула рукой, сжимавшей скалку, и Альберту показалось, еще немного, и мать огреет его ею по - голове.