Оксана

Преимущественно мужские, добавила она про себя.

-Ну а как дела у тебя?

-Замечательно. Я все еще юрист в юридической фирме.

Ему действительно интересно, или он пытается ее отвлечь?

- Не думала, что ты всех помнишь.

Альберт поморщился.

- Ты думала, я приезжаю и уезжаю, и как у спортсмена в мои мозги не помещается лишняя информация?

– Раньше ты никогда не разговаривал с нами. Мы вроде как бесполые существа.

- Вы – далеко не бесполые существа. Особенно ты – добавил он.

Похоже, ему доставляло удовольствие заставлять ее краснеть.

- Так ты меня боишься?

- Нет.

Оксана злилась. Чтобы занять чем-то свои руки она принялась готовить чай. Снова включила чайник, насыпала ложку заварки, поставила перед ним еще пару бутербродов с маслом.

Ради Бога! Она взрослая женщина! Сколько лет она будет робеть при виде этого мужчины?

- Я была немного влюблена в тебя.

Он вскинул брови. Влюблена в него? В него действительно можно влюбиться? После того пьяного поцелуя и стольких лет пренебрежительного поведения?

- Шутишь? Я думал, ты меня ненавидишь!

- Я только приехала в город, и на всех смотрела с открытым ртом. А когда увидела тебя, ты показался мне… необычным. Я таких как ты никогда раньше не видела.

- Каких? Высоких?

Оксана задумалась. Альберт ждал ответа.

- Дело не в росте. Не знаю. – она пожала плечами. – Может быть твой голос.

- Продолжай.

- Когда ты смотрел на маму, было видно, как сильно ты ее любишь и совсем не стесняешься этого. А еще как-то Сонечка заползла к тебе на колени и написала на твои стильные джинсы, а ты даже не разозлился.

- Я люблю детей.

- Ну и еще много всего… Куча маленьких плюсов, которые вписывались в образ хорошего парня.

Альберт смутился.

- Да брось! Я всегда был необщительным хамом и эгоистом. Но если ты скажешь еще парочку приятных вещей, может быть, я начну думать о себе лучше. Ты никогда не слышала, что мужчины любят ушами?

- Разве? Я всегда считала, что мужчины любят другим местом.

Альберт разразился оглушительным хохотом. Оксана тут же пожалела, что не прикусила язык.

Электрический свет освещал его правую сторону, вычерчивая четкий профиль на фоне стены. Он взял в руку чашку с горячим чаем и подул. Она смотрела, как его губы при этом сложились в трубочку. Он сделал глоток, поморщился и облизал верхнюю губу. Оксана выдохнула. Неделю, напомнила она себе. Нужно продержаться всего неделю или меньше. Обычно, он не задерживался дольше, чем на пять дней.

– Что-то сегодня я слишком много болтаю. Завтра мы ждем тебя на ужин. Как обычно.

- Я приду.

- Когда ты уезжаешь? – спросила Оксана.

- Обратного билета нет. Может быть через месяц.

Альберт не стал говорить ей о том, что приехал насовсем. Сначала ему нужно было сообщить эту новость матери.

Он принялся за очередную партию бутербродов, а Оксана принялась мешать сахар в чашке, изо всех сил стараясь скрыть волнение. Он будет в городе целый месяц. Это значит, она увидит его еще много раз, и каждая встреча превратится в пытку. Каждый раз, когда он называл ее по - имени, она удивлялась, что он вообще помнит, как ее зовут. Она не хотела знать, как отреагирует Альберт, если узнает о ее чувствах. Скорее всего, усмехнется и тут же забудет об этом. Ей же придется полностью поменять свою жизнь. И для начала сменить место жительства.

Оксана подумала о домочадцах. Достаточно одного вздоха при девочках и Зоя обязательно вцепится ей в глотку, выпытывая подробности. Может напроситься в командировку и уехать? Или взять отпуск и навестить родителей?

Альберт осторожно коснулся ее пальцев. Оксана отдернула руку, словно получила ожог.

– Ты побледнела. Тебе нехорошо?

- Жарко сегодня.

- Да. Я уже и забыл, какое здесь жаркое лето.

С тех пор как она обнаружила горячего мужчину, сидящим на табурете в его собственной квартире, температура и впрямь подскочила от «жарко» до «горячо». Оксана решила, что с нее хватит.

- Я пойду.

Она вышла в прихожую, застегнула босоножки и стянула сумочку с вешалки. Альберт, скрестив руки на груди, стоял рядом и наблюдал за ее суетливыми движениями. В самолете он только и мечтал об одиночестве: как примет душ, выпьет чего-нибудь, посмотрит телевизор, выспится наконец. Но сейчас ему хотелось задержать Оксану. Поговорить еще о чем-нибудь. Не важно о чем, просто поговорить о всякой ерунде.

Он никогда не стремился понравиться кому-то, и вполне отдавал себе отчет, что временами действительно вел себя как засранец. Но несмотря на это, она сказала, что была в него влюблена. Неожиданно для него, это оказалось чертовски приятно – осознавать, что он был героем ее девичьих грез.

- Может задержишься? Я что-нибудь вспомню и наговорю тебе кучу приятного.

Оксана, покачала головой.

– Мы оба знаем, что нам нечего вспомнить. Поспи. Завтра придешь на ужин, там будет много людей жаждущих общения.

И тут он внезапно для самого себя спросил.

– Ты помнишь тот поцелуй?

Оксана замерла всего на мгновение, а затем попыталась выдавить из себя смешок, но этого было достаточно, чтобы он понял - она помнит.

Он и сам не понимал, почему много лет назад захотел ее поцеловать. Да, он был немного пьян, а она была такая свежая во фланелевой пижаме с зайцами и стаканом молока в руке. Слишком серьезная в семнадцать лет. Сколько лет прошло? Девять? Десять?

Он смотрел на нее сейчас и делал вывод, что она совсем не изменилась. Те же доверчивые глаза. Та же застенчивая улыбка. Что ж, ей не помешает немного хулиганства. В конце-концов он всегда хотел закончить начатое.