Оксана

Вскоре у него появилась девушка – невысокая стройная блондинка. Когда Оксана увидела их вместе, ее сердце разлетелось на куски, и она поняла - пора спуститься с небес на землю. Альберт не для нее.

Он поцеловал ее, рассмеялся и забыл об этом. Завел себе подружку и жил дальше как ни в чем не бывало. Будто не завладел кусочком ее сердца. Будто не расположился в нем на долгие девять лет, а она никак не могла изгнать его оттуда.

Взбудораженная после его отъездов, она некоторое время приходила в себя. Затем, уходила с головой в учебу, постепенно успокаивалась, и жизнь снова входила в свою колею. Она научилась держать чувства под контролем и даже начала жить прежней жизнью – беззаботно болтать с подругами, встречаться с парнями. Так проходило несколько месяцев, пока Альберт не возвращался домой.

Оксана от души надеялась, что первая любовь окажется разочарованием, как ей и было положено. Просто он не дал ей шанса рассмотреть его получше, чтобы хорошенько разглядеть и составить список недостатков. Разумом она понимала, что влюбилась в ожившую картинку, в образ, смутно представляя себе, какой он на самом деле.

Постепенно Альберт стал приезжать на родину все реже и реже. И теперь их встречи равнялись двум ужинам в год, и сердце Оксаны билось ровно почти весь год. Триста шестьдесят три дня.

Время от времени кто-нибудь из профессорского дома заглядывал в квартиру, чтобы проветрить и проверить ее, но уборкой не занимались уже несколько месяцев, поэтому пыль лежала толстым слоем на всех поверхностях. Оксана подключила холодильник и загрузила в него купленные продукты. Затем сняла чехлы с мебели, застелила постель. Уборка, включая мансарду, заняла у Оксаны больше двух часов.

Последним штрихом она расставила цветы: поскольку красные цветки антуриума с широким выступающим пестиком сильно смахивали на фаллос, она решила, что у изголовья кровати ему самое место. А фикус она поставила прямо на пол возле дивана. Абдулловна считала, что цветы придают квартире жилой вид, чтобы войдя, Альберт почувствовал, что вернулся домой, хотя Оксана считала, что он их вряд ли заметит.

Она окинула квартиру придирчивым взглядом и осталась довольна. Соорудила себе два бутерброда с сыром и помидорами, включила электрический чайник. Затем вернулась в спальню, кинула одежду на стул и отправилась мыться.

 

Как только самолет набрал нужную высоту, Альберт откинул спинку кресла и вытянул ноги, намереваясь поспать. В просторном салоне бизнес - класса ему было тесно. Он повертелся еще немного, затем, смирившись, сел поудобнее, насколько смог и уставился в квадратный иллюминатор. Выезжая из дома, он позвонил матери, предупредив о своем приезде, умолчав лишь о том, что в этот раз он возвращается навсегда. В аэропорту Денвера ему повезло – нашлось свободное место на прямой рейс, он поменял билет, и вылетел этим же вечером. Таким образом, он сэкономит двенадцать часов и прилетит в девять вечера по местному времени. Однако на этот раз звонить матери он не стал. Ему хотелось выспаться и побыть одному.

В самый разгар зимнего чемпионата ему исполнилось тридцать два года. За неделю до этого, в матче между «Колорадо Эвеланш» и «Детройт Ред Уингз», в драке с нападающим он получил второе за свою жизнь сотрясение мозга, несколько ушибов конечностей и травму позвоночника. Регулярный чемпионат завершился в начале апреля, но Альберт так и не вышел на лед. Он провалялся на больничной койке почти месяц, пока его команда сражалась на льду. За это время его навещали только парни из команды, других друзей у него не было. Его жизни ничего не угрожало - драки во время матчей, были привычным делом, но он внезапно осознал, что был на волоске от гибели, и от того, чтобы остаться неподвижным. Последнее было еще хуже.

Альберт лежал, глядя в потолок, и размышлял о своей жизни. Где-то, на другом континенте, у него есть дом и мать. Он был ее единственным сыном, ее семьей, и после смерти отца они остались друг у друга одни. Но он уехал, фактически бросив ее, и хотя она ни разу его не упрекнула, его мучила совесть.

Конечно, он знал, что на самом деле она не одна, а в окружении трех хороших девушек. И хотя раньше он не понимал стремления матери приютить у себя студентов, которые были ей совсем чужими, сейчас взглянул на это другими глазами. Она осталась одна. Ей даже удалось вновь создать подобие семьи, и он все эти годы считал, что она счастлива со своими подопечными. Но вдруг это было лишь иллюзией? Его попыткой обмануть себя? Что, если мать несчастна и одинока, а он не заметил этого?

Он знал, что играть ему осталось недолго. Звезды в НХЛ вспыхивали каждый сезон. Хоккей давно превратился из спортивной игры в спортивное шоу, и ему становилось все труднее выходить на лед. Народ требовал крови и зрелища.

Личная жизнь команды также находилась под пристальным вниманием. Молоденькие фанатки, каждый день поджидавшие игроков у дверей вызывали лишь раздражение. Возможно, он просто постарел, ведь в команде Альберт был одним из самых старых.

Женатые коллеги, возвращались к своим семьям после игр. Они хвастались фотографиями жен и рассказывали забавные истории о своих детях. Его же дом был пуст. Не то, чтобы он хотел решить проблему одиночества женитьбой, но жить так дальше Альберт уже не мог. «Вашингтон Кэпиталз» одержали победу, а его команда даже не дошла до финала, но его это больше не волновало. Он сообщил о своем уходе руководству, устроил прощальную вечеринку команде и купил билет домой.

Альберт отпер дверь и почувствовал, что в доме кто-то есть. Он сделал два шага вглубь, оглядел чисто вымытый пол, вернулся и снял ботинки. Из душевой раздавался шум воды. Кто-то из женщин пришел сделать уборку к его приезду. Пахло свежестью, моющим средством с запахом лимона и женскими духами. Альберт прошел на кухню и заметил на столе готовые бутерброды. Он схватил один, откусил, и, оглядевшись, заметил платье на спинке стула, а рядом розовое кружево белья. Его мать, конечно, была женщиной современной и привлекательной, но вряд ли в своем возрасте она носит такое сексуальное белье. Значит кто-то из трех девушек. Интересно кто.