Яблочные дни. Клинки и короны

Промолчав, Альда надела капюшон и отвернулась. Улыбку она прятала так же плохо, как и при объявлении привала. У Берни под сердцем пыхнуло драконьим жаром. Впервые линдворм поступит, как ему сказки велели. «Барсов» у себя на хвосте он послал к капитану — пусть ищет место для ночлега. Отряд огибал сменившую холмы еловую рощу, дорога виляла, и с каждым триттом Оссори пропадали из виду.

— Так что, моя прекрасная графиня трусит?

— Жена Рыжего Дьявола не знает страха, — откликнулась Альда как-то флегматично, не взглянув на него.

— Тогда она не откажется от маленького веселья… — Берни поравнялся с кобылой Альды стремя к стремени и, оставив поводья на луке, взял жену за талию и боком посадил перед собой в седле.

Рыжий жеребчик чуть уступал сгинувшему в Лавесноре Витту, но и он скакал так, что для Альды это сошло за полёт. Ахая, взвизгивая, она прижималась к Берни и всё крепче сплетала у него на поясе руки. У Берни перехватывало дыхание — от её объятий? полёта? Линдворм вернул себе крылья. Ветер свистел в ушах, воспевая его возвращение. Они мчались окоёмом рощи, и клубился дымчатый снег, усеянный иголками и шишками.

— Моя прекрасная графиня достаточно позабавлена? — спросил Берни, когда они «приземлились» между холмов, обступленных одинокими деревцами. Холмишки лежали в стороне от тракта и не превышали двух-трёх триттов[1], отряд миновал их ещё до того, как принялся объезжать рощу. «Барсы» хватятся своего главнокомандующего скоро, если ещё не хватились, но искать начнут между елей. Времени вдоволь.

— Берни. — Капюшон спал с Альды, запрокинувшей к нему голову. — Спусти меня на землю и скажи, наконец, где мы с тобой окажемся в конце этой дороги.

Любуясь красками на её обычно снеговом личике, Оссори и не заметил, как набирает цвет ярчайшая из них — недобрая синева глаз. Помогая ей слезть с коня, Берни на секунду задержал её в воздухе и шепнул:

— Мы едем в Фёрнфрэк, мессира.

— Это город? — Похоже, ответ ей понравился. Как бы продолжить так, чтоб не разонравился? А может, он зря волнуется, и его новое назначение приведёт её в должный восторг?

— Верно, мессира. — Ухмыляясь, Берни повернул из стороны в сторону туловище и расправил плечи. Глядя на него, Альда взялась разминать затекшие ноги. —  По пути мы заедем в ещё несколько городков, снимем с мест гарнизоны и пойдём на Фёрнфрэк с тем, чтоб немножко его осадить.

— Осада? Война? — Альда хлопнула глазами и приоткрыла рот. На лице проступало смятение, дьявольщина…

Лучше б он сказал, что едет собрать старых друзей и прогуляться с ними по городам былой славы, а «барсы» нужны для внушительности. Оборвав разминку, Оссори положил Альде на плечо руку и широко улыбнулся:

— Будет тебе, да какая это война! Всего лишь осада. Фёрнфрэк слишком много о себе возомнил, не желает признавать королём Лауритса, вздумал отделиться. Я щёлкну мятежничка по носу, и мы вернёмся в Блаутур, возглавляя мой новый Неистовый драгунский полк.

— Но ты не можешь… Ты служишь королю Блаутура! Какая осада, Рональд? — Альда дёрнула плечом, рука Берни соскользнула. Хрустя снегом, Альда отошла в сторону, быстро вернулась, затеребила растрепавшиеся волосы. Столько чувств… Должно быть, это всё благотворное влияние природы. Поистине, книжная пыль и бархатные подушки до добра не доводят.

— Сейчас я служу его величеству Лауритсу. —  Лицо супруги вытянулось, и Берни добавил: — Но я всё тот же Рыжий Дьявол из Блаутура. Осада — дело нескольких недель. Между нами, мессира, довольно весёлое занятие, если верно к нему подойти.

— Но, Рональд…

— Отставить возражения, мессира! — Берни пнул подвернувшийся под ноги сук. — Я не спрашиваю разрешения. Помнишь, как в детстве? — продолжил он уже мягче. — Мы опять играем. В мою игру. И меня, как и раньше, вовсе не интересует, нравится она тебе или нет. А ты всё та же скучная и правильная девчонка. Всё закончится тем, что ты будешь хлопать в ладоши и делать примочки на мою разбитую коленку. Тебе понравится осаждать Фёрнфрэк, вот увидишь.

Альда отступила, обнимая себя за плечи. Должно быть, библиотечным затворницам впрямь непривычны мысли об осаде городов. Предложить бы ей вернуться, так ведь теперь он просто не в силах отпустить её от себя.

— Ты говоришь об этом так, словно взять город — то же самое, что штурмовать ту детскую крепость вокруг дерева.

— Так и есть, Альда.  Разве что крепость побольше.

— Осада грозит не только содранной коленкой, Рональд.

— Беспокоишься за меня? Хах! Не забывай, за кем ты замужем.

— Едва ли это можно забыть.

— Я не рассказывал о наших кампаниях? Напомни, я расскажу. Ты поймёшь, что осада Фёрнфрэка — это всего лишь забава.

Альда поджала губы, что не добавило ей приятности:

— Ты страшный человек, Рональд.