Страница 184 из 216
— Ну что поделать, — Оссори вздохнул и поднялся, скрипя и бряцая всем своим снаряжением. Удивительно, как быстро этот гневящийся воин превращался в спокойного и даже добродушного стража. Всё верно, дракон страшен, когда изрыгает пламя, в покое же он даже внушает доверие. — Моя очередь нанести визит госпоже Яльте.
— Ты не возьмёшь её в плен?
— Надеюсь, нет.
— Жаль...
— Что?
— Я говорю, осторожнее, Хенрику, как уважающую себя злую королеву, охраняет ужасное чудовище.
— Она выменяла у ведьм каменного тролля? Или лесного духа?
Райнеро чуть не присвистнул. Его легенды Севера, что с таким удовольствием слушала Альда, добирались до её мужа... Ревнивого, как выяснилось.
— Много хуже, Рональд. По дому вестником погибели носится... хорёк. Жуткий зверь, чуть палец не откусил!
Смеялся Рыжий Дьявол так же громко и искренне, как орал. Он двинул Райнеро по плечу и направился к дверям.
— Шутками балуешься? — взявшись за ручку двери, Рональд вдруг обернулся, одарил Райнеро лукавой улыбкой. — Кстати. Посыльный принёс свежие письма. У вас с торговцами проблемы, мой принц.
— Да чтоб их! — Райнеро со злостью саданул по столешнице. От страха перед ним задрожали письменный прибор, ларцы и подсвечник. Три дня, целых три дня он вёл с ними переговоры, сбивая цену на зерно и хлеб, и вот опять! Треклятые перекупщики не иначе вступили в сговор с рокусскими купцами! — Всех на муку пущу!
— Ну наконец, дьявольщина, я уже стал волноваться, что завязал дружбу со счетоводом! Прощай, ухожу покорять огнедышащего... хорька! — Рональд выглянул в коридор. — Альда! Собирайся, нас ждёт увлекательнейшая прогулка! Не волнуйся, принц покормит Рони!
2
Кавалькада двигалась вдоль берега реки. Луна играла на речной глади, цокот копыт рассыпался звоном бубенцов. Из некоторых окон тесно стоящих домов лился мягкий свет, черепичные крыши казались пряничными в сиянии луны. Как было бы чудесно услышать перелив флейты и увидеть в закоулке принца, обращённого в медведя, с дочкой пекаря на спине.
— Моя прекрасная графиня уже уснула?
Так и покачиваясь в прочном кольце рук мужа, Альда запрокинула к нему лицо. Берни чмокнул её в нос.
— Погружена в волшебный сон магией этих земель, — она усмехнулась и шире раскрыла глаза, охваченная внезапным желанием приобщить Берни чуду, пусть увидит нечто большее, чем покорившийся «городишко». — Ты знал, кто раньше населял эти земли?
— Недруги первых Яльте... Глубоко покойные ныне.
— Вот и нет! — Приложив руку к губам мужа, она зашептала, как если бы рассказывала сказку: — Райнеро рассказывал мне, как в здешних горах бок о бок с людьми жили тролли. Они дружили с девами, которые видели за уродством добрую троллью душу. В благодарность за это тролли дарили им алмазы — собственные зубы — и живых малахитовых змеек, их было довольно легко приручить…
Легенды северного края кружили голову, а Райнеро знал их великое множество. К тому же принц оказался незаурядным рассказчиком. Он раз за разом дарил графине Оссори волшебные вечера, уводил в сказку.
Берни через перчатку поцеловал ей пальцы. Альда убрала руку, но коварный муж тут же состроил ухмылку:
— Ага, и было так, покуда местных не осенило, что тролли сидят на несметных сокровищах. Так появились копи, на которые позарились ещё первые Яльте. Дьявольщина, да я убеждён, что предок нашего принца завоевал Андрию, потому что его капризная сестра восхотела цветных камешков, цацек.
— Рональд, ты убиваешь мне сказку!
Берни закатил глаза и фыркнул в небо.
— Как бы мне её вернуть... придумал! — Он напустил на лицо загадочность. — Ты знала, что на род Оссори наложено древнее проклятье? Ведь мы когда-то давно были настоящими медведями, но увы, столетиями вынуждены ходить в этом жалком человечьем обличии! Хотя рычать до сих пор не разучились...
— Так в этой груди бьётся сердце медведя? — Альда постучала по доспеху.
Берни усмехнулся и негромко зарычал:
— Конечно.
— Мне казалось, ты ещё в детстве променял его на сердце линдворма.
— Не променял, стал побратимом, это другое, — Берни перестал улыбаться. — Всем драгунам были положены крылья…
Сейчас будет больно, как при обработке раны, но иначе ему не исцелиться от своей одержимости. Альда выпрямилась и заглянула мужу в глаза: